Введение в социальную философию
Шрифт:
Итак, в отличие от общества и общественного процесса, составляющих предмет социальной философии и социологии, история - это то, что происходит с конкретными людьми, каждый из которых имеет свое имя, дату и место рождения, живет и действует именно во Франции конца XYIII века или в современных США, участвуя в штурме Бастилии или запуске космического корабля "Дискавери". Иными словами, история - это деятельность "биографически конкретных" людей, которые представляют столь же конкретные группы и организации (партии, предприятия, творческие союзы и пр.), образующие в совокупности конкретные общества и международные объединения (будь то монашеские ордена средневековой Европы или современная ООН).
Мы
Это значит, что понятия "общество" и "история" органически связаны друг с другом: они характеризуют не две реальности, существующие параллельно или последовательно сменяющие друг друга, - так, как настоящее сменяет прошлое. Речь идет об одной и той же реальности, одной и той же сфере совместной деятельности людей, которая предстает перед нами как "общество", "общественный процесс", когда мы отвлекаемся от множества конкретных событий и рассматриваем ее сущностные, повторяющиеся черты, и становится историей", когда разноуровневые типологические абстракции обретают свою кровь и плоть, воплощаются в конкретных людей и конкретные продукты их деятельности16.
Таким образом, понятие "история" может рассматриваться как дальнейшая конкретизация уже рассмотренных нами ключевых социально-философских понятий. Если категория "общество" конкретизирует понятие "социум", указывает на реальный способ существования социального в мире, то понятие "история" конкретизирует уже само понятие "общество", указывая на те действительные формы, которые приняло - в реальном времени и в реальном пространстве существование разумной "социетальной" цивилизации на планете Земля.
II
Важно подчеркнуть, что событийная жизнь людей во времени и пространстве, именуемая историей, будучи реальным бытием общественной жизни, охватывает собой все ее проявления, не предполагает никаких произвольных изъятий. Об этом приходится говорить, ибо некоторым обществоведам - прежде всего историкам - присуще стремление сузить рамки истории, ограничить ее в том или ином отношении.
Примером может служить некогда популярное убеждение в том, что история включает в себя не все события общественной жизни, а только те из них, которые заслуживают высокое звание "исторических". Таковыми признают события "исключительной важности", оказавшие, по мнению историка, первостепенное влияние на судьбы многих людей и целых народов.
Нетрудно видеть, что в таком понимании границы истории попадают в прямую зависимость от познавательных интересов историка, его представлений о сравнительной "важности" и "неважности" происшедшего, становящихся критерием "историчности" исторических событий.
Неудивительно, что большинство ученых выражает устойчивое несогласие с таким ценностным пониманием истории, когда общественные события "жалуются" в исторические или "разжалуются" из них. Такой подход тем более ошибочен, что критерии "важности" или "неважности" событий меняются от эпохи к эпохе, от школы к школе вместе с изменением познавательных приоритетов историков.
Так, некогда
Единственный способ избежать "вкусовщины" в понимании истории - это признать ее целостным потоком общественных изменений, охватывающим весь спектр человеческого существования, без всякой дифференциации на "важное неважное", "интересное - неинтересное" и т.д. Законной частью истории различных народов и цивилизаций являются крестовые походы средневекового рыцарства, и любовные записки на берестяных грамотах. История включает в себя и уникальные события с неповторимой "социокультурной физиономией", и вполне ординарные происшествия, за которыми стоят воспроизводимые "структуры повседневности" (термин Ф. Броделя) - скажем, профилактический ремонт городского водопровода, каким бы прозаическим ни казалось это событие многим историкам. Раз уж история есть действительная жизнь людей, а не только знание об этой жизни, то речь должна идти о всей совокупности ее проявлений, а вовсе не о том, что интересно в этой жизни тому или иному познающему сознанию.
Столь же неуместны, как мы полагаем, хронологические изъятия из истории, настойчивое стремление свести ее к прошлому общества, противопоставленному его настоящему и будущему.
Конечно, человеческая история как событийная жизнь людей во времени включает в себя все явления прошлого, точнее, прошлой совместной деятельности людей.
Эта оговорка необходима потому, что термин "прошлое" охватывает собой любые минувшие события независимо оттого, имелась ли между ними какая-нибудь причинная, функциональная и прочая связь. Таинственная гибель динозавров многие миллионы лет тому назад и котлета, съеденная нами за завтраком, - все это прошлая, минувшая действительность, которую, однако, трудно считать единой сущностно интегрированной историей.
В своем научном понимании она представляет собой нечто большее, чем "прошлое" - вектор времени, безразличный к его событийному наполнению. Говоря об истории, мы имеем в виду не просто прошлое, а целостный процесс развития и смены взаимосвязанных состояний прошлого в жизни народа, страны, отдельных цивилизаций, а ныне и всего человечества, становящегося функционально и динамически единым организмом.
Историей мы называем не калейдоскоп минувших эпизодов на манер старой кинохроники, в которой в произвольном порядке представлены сцена коронования российского императора Николая II, ритуальный праздник австралийских аборигенов или показ парижских мод конца прошлого века. История для ученого - не сумма "осколков былого", а определенная последовательность событий, связанных между собой, как в лучших канонах классицизма, единством времени, места и действия. Именно поэтому история Древнего Рима предстает перед нами не как набор исторических анекдотов "от Ромула" и далее, а как цепь происшествий, связанных друг с другом, как минимум, отношениями причины и следствия, так, что смерть Цезаря наступает вследствие заговора Брута, влияет на последующее возвышение Августа, а не наоборот.