Вверх по течению
Шрифт:
Фельдюнкер Або шепнул мне, что фронт планомерно отступает, и наш укрепрайон и есть настоящая заранее подготовленная позиция для отступающей дивизии.
— Не хватает нам пока войск на все три фронта. Мобилизацию запасных провели, но их понимаешь сам по — новой обучать надо тому, что они давно забыли.
— Тогда двух кольев проволоки будет мало, — заявил я, припомнив документальные фильмы про первую мировую войну. — Три ряда надо делать. Побьют проволоку артиллерией.
— Не побьют, — уверенно завил техник — фельдюнкер. — У восточного царства снаряды только шрапнельные.
— А что в нем такого сложного? От шрапнели перекрытие и в один накат делать можно. Диаметр бревна только не меньше двадцати сантиметров надо брать. Кстати неплохо бы было и пулеметные точки перекрыть бревнами с грунтом, чтоб шрапнелью не выкосило расчеты.
— Это идея, — подорвался фельдюнкер побежал с ней к инженеру.
Сплюнул я в окопчик… да пользуйтесь, не жалко… лишь бы с толком сделано было и пехтуру от обстрела спасло.
Однако Або батальонного инженера притащил ко мне и идею не притырил. Честный парень оказался.
— Нарисовать такой пулеметный блиндаж в плане и разрезе можешь? — спросил меня инженер.
— Легко, — ответил я, ибо чертить — это не лопатой махать.
— Тогда черти. Как следует. С земляных работ я тебя на сегодня снимаю.
До самого вечера сидел у себя в палатке и рисовал разнообразные ДЗОТы. И для пулеметов и для малокалиберных пушек, типа горных. Потом все красиво вычертил в туши, не забыв нарезать сектора обстрела. И в углу небольшой план на местности.
Любопытный ротный заявлялся, желал меня припахать куда-то, но я сослался на строгий приказ инженера все задание сделать до вечера и барон от меня нехотя отстал.
После ужина, ожидая подлянок от ротного, ради прикола начертил даже двухэтажный бетонный ДОТ с толщиной стенок в полтора метра. Артиллерийским орудием трехдюймового калибра, фланговыми пулеметными амбразурами и выносными бронеколпаками для снайперов. Время тянул до отбоя.
Потом с батальонным инженером обсуждали различные варианты проектов моих ДЗОТов. Отобрали два и наметили места их строительства.
— Ваяй завтра прямо с утра, — приказал Вахрумка. — Лесом я тебя обеспечу, а в подсобники возьми свое звено. Больше тебе дать мне дать некого. Видел, сколько лишней работы генштабисты навалили.
— Осмелюсь заметить, господин инженер — капитан, вряд ли эта работа лишняя. Скорее всего, это не их прихоть, а уже обобщенный опыт позиционной войны на каком-то участке фронта.
— Да… что-то они говорили между собой о западном фронте… — задумался Вахрумка. — Впрочем, меня в академии учили, что лишней обороны не бывает. Вот только сроки — будь они неладны, нам не увеличили. И людей не добавили.
— Господин инженер — капитан, нам еще скобы железные понадобятся бревна крепить. Штук сорок как минимум. Все же эта позиция будет подвергаться артиллерийскому обстрелу дивизионным калибром.
— Я прикажу Гоцу. — обнадежил меня инженер. — Иди спать. Да… еще вопрос: что это за надпись на твоем чертеже — ДЗОТ?
— Это сокращение, господин инженер — капитан, для краткости. Полностью звучит как 'деревоземляная огневая точка'.
— Оригинальное
Однако и страданиях бывает облегчение. На следующий день Зверь пригнал от станции целую маршевую роту рецких рекрутов. Сто двадцать здоровых рыл и их повзводно раскидали по ротам. Но это не освободило меня от места производителя работ на пулеметном гнезде, которое быстро углублялось и также быстро росло с такой-то помощью — только успевай приказывать, куда бревна складывать и на сколько их обрезать.
Дня за три справились вчерне.
Чуть позже я подкинул инженеру идейку собрать всех ротных чертежников в его отделе штаба батальона. Все равно ротные командиры тут только передаточная инстанция и работает он с ними напрямую. А если и кидать нас на земляные работы, то на что-то ответственное, типа того же ДЗОТа.
Оргвывод меня поразил, хотя на такое я даже не надеялся, желал лишь только скипнуть из роты этого придурка — барона, который до меня доцепился от безделья. По представлению инженера комбат произвел меня перед строем в ефрейторы. Ротного аж перекосило. Опять все мимо него прошло.
Но пока мы оставались все в ротах.
9
В тот роковой для меня день я вдвоем с бойцом — чертежником Йозе Страшлипкой укрепляли перекрытие практически готового ДЗОТа изнутри. Те самые знаменитые 'в три наката'. Точнее в два, так как фугасного обстрела не ожидалось. И все самое интересное я пропустил. А когда выглянул из окопа на бруствер, увидел над собой только щеголеватые хромовые сапоги со шпорами и черные лакированные ножны сабли. Подняв глаза выше, увидел офицера в незнакомой мне синей форме при красных бриджах, который в левой руке на отлете держал саблю, а правой целился из револьвера в моих соратников. При этом залетный крендель кричал с чудовищным акцентом на том общеимперском языке, который здесь учат в школе.
— Первый, кто сунется, пуля в живот! Все кто стоит на месте, живут!
Меня он не видел, так как я оказался у него за спиной.
Метрах в десяти от нас еще двое незнакомых мне синих солдат, закинув винтовки за спину тащили, заломив руки, пытающегося упираться ногами Вахмурку.
'Если с винтовками — то это не наши, — прикинул я, — у наших оружия нет'.
А дальше все произошло практически на автомате без участия собственных мозгов и переживаний. Точнее переживания были, но за Вахрумку, который ко мне относился с симпатией и я не желал терять в батальоне такого покровителя.
Штыковая лопата с разворота врубилась под правое колено залетного диверсанта.
Тот, ойкнув, выпустил из руки револьвер и повалился на меня в окоп, где я его и принял, как родного, двинув кулаком по затылку и освободив от сабли.
Приказал Страшлипке:
— Держи и вяжи.
А сам выпрыгнул на бруствер, где подобрал выпавший у врага револьвер.
Крутанул барабан — полный. Это по — нашему.
Только вот Вахрумку почти до леса доволокли. Метров пятнадцать — шестнадцать от меня уже. Еще шагов десять и их скроют деревья.