Вверх по течению
Шрифт:
— И не спрашивайте, — махнул он рукой.
— Как это не спрашивать? — удивился я.
— Ой, простите. Я совсем не то имел в виду. Вы ведь желаете знать, как я здесь оказался?
Я утвердительно кивнул головой.
— Демоны попутали. Мне для опытов не хватало селитры, взять было негде, и я ее украл на заводе. Не много… килограмм так семь — восемь. Откуда-то про это узнала контрразведка и арестовала меня. Почти неделю стращали пожизненной каторгой за воровство стратегических материалов, а вчера предложили поменять Будвиц на пригороды Тортуса в обмен на закрытие этого дела и полное прощение.
— Что им было нужно?
— Чтобы
— На что?
— На аматол. Я новую взрывчатку изобрел. Тол пополам с аммиачной селитрой. Ама — тол. Очень сильная бризантность в отличие от аммонала и лучшая лежкость, почти как у самого тротила. И все это намного дешевле тола получается. Мне оставались только заключительные опыты а селитра кончилась… А ее сейчас даже за деньги не купить. Даже на черном рынке.
— А что у тебя с обещанным королю тротилом.
— Расчеты показывают, что пока толуол из живицы будет немного дешевле, чем из светильного газа. А хвойных лесов в округе много. Улавливать отходы от производства светильного газа нужны особые герметичные емкости, выдерживающие давление в пять атмосфер, а это вложения и немалые. Причем сразу. Не потянуть. Но больше всего я надеялся на аматол, что когда получу на него авторское свидетельство, то военное ведомство даст достаточно денег, чтобы открыть отдельное производство. У меня есть хороший участок в десяти километрах от Будвица по северной железной дороге. Три километра всего от нее в сторону. В наследство остался от деда. Тот хотел там имение построить. Не успел. Помер. Там сейчас только два больших сарая стоит, куда должны были складировать стройматериалы. Вот в них на первых порах я и хотел устроить заводик. Ну а тут эти… Руки за спину… Наручники… Одиночка…
— Били?
— Нет… Но морально изматывали. Взяли меня на улице, практически без вещей и денег. Сунули в карету и сюда. Даже бритвы нет, себя в порядок привести.
— Вот сволочи…
— Не то слово, господин флигель — адъютант, — рот химика скривился в подобии улыбки. — Но я надеялся, что на суде все встанет на свои места. Ну, получил бы пару лет условно… за селитру. А вот некоторые сломались и согласны на переезд. Ко мне троих подследственных сегодня ночью подселили, так они мне многое порассказали.
— А что там в Тортусе? И где это?
— В Лезвиге. Почти центр империи. Там старый завод механический еще со средневековой мануфактуры баронской стоит. Они хотят там еще и химическое производство наладить. А кадров нужных нет.
— Что ж под саботаж и пособничество врагу эти факты ложатся твердо, — заключил я. — А какой у них еще мотив для таких действий.
— Для себя они стараются, не для империи. Насколько я понял, у их шестерки — этого рядового бургграфа местного, в том заводе немалая доля. Не меньше блокирующего пакета. Не смотрите, что он рядовой — этими офицерами кирасир вертит как хочет. У меня глаз наметан. Сам всю жизнь между начальством, хозяевами и рабочими кручусь. Так что оба офицера контрразведки либо в доле, либо еще за что-то стараются.
Помолчал немного и спросил.
— Меня выпустят или посадят за воровство селитры?
— Выпустят, — обнадежил я его. — И как выпустят, так ты первым делом внеси в кассу завода ее стоимость.
— Спасибо за совет. Я так и сделаю. Только вот с заводом придется проститься. Заблокирует в империи
— Не журись. Земля у тебя в собственности?
— В полной.
— Сколько там ее?
— Пять гектар.
— Ого… — улыбнулся я. — Хороший куш. Да еще изобретение… Уже доля не меньше трети паев.
Доктор химии меня мазнул непонимающим взглядом.
— Возьми в партнеры кронпринца. — посоветовал я.
— Я бы вас взял с большим удовольствием, — заявил он в ответ. — Вы в производстве хоть что-то понимаете. К тому же доктор… И изобретатель.
— Хорошо. Я войду капиталом. Живыми деньгами. А взрывчатку твою запатентуем как промышленную. Гражданскую. Для горных работ. А то, что она окажется годной в снаряды, то так оно само собой получилось, несознательно. Завод ставим гражданский, а вот чтобы такой завод подстегнуть к военным заказам нужен принц, который их разруливает в королевстве. Понимаешь? Да и от имперской бюрократии принц же защитит. И селитру выделит. Хотя нам только тротила за глаза хватит. Как тебе такой расклад?
— А?… — протянул он.
— А за кражу селитры, после того как ты покроешь ее стоимость на заводе, никто к тебе цепляться не будет.
— Хорошо бы… — кивнул он.
Тут Тавор принес заваренный чай, сахар, баранки.
— Вот и отлично, — обрадовался я. — Подкрепись, чаю попей. Потом все на бумаге изложишь. Все, что с тебя эти контрики требовали и как склоняли к измене королю. Ты же его подданный, не так ли? — Помахас подтверждающе кивнул. — И действовал в своих опытах по прямому указанию короля, высказанному тебе в устной форме на полигоне. Я тому свидетель. И еще свидетели есть чином повыше меня.
Как настоящий комиссар первым делом я провел уплотнение буржуйской жилплощади. Всех контриков рассадил по одиночкам, а их подследственных скучковал в камерах по четверо. Так что даже некоторый запас камер образовался в подвале. Ничё… Пригодится еще.
Прав был король, что беды наши вовсе даже не политические, а экономические. Все узники 'кровавой гэбни' аристократов как на подбор состояли из инженеров будвицких производств самого плебейского происхождения. И не просто инженеров, а перспективных, инициативных и изобретательных, насколько я уже разобрался в местной кухне. Что стоит только одна знакомая фамилия заключенного — доктор химии Помахас. То-то гляжу, пропал он что-то в последнее время. А обещал тротил сделать в товарных количествах. Мне… И королю.
— Где протоколы на этого человека? — спросил я кирасира, которого звали Йозе Грабчик, как выяснилось. И состоял он в чине штаб — капрала.
Несмотря на бороду кирасир меня сразу узнал. За первые пять минут беседы он с душевным облегчением уяснил, что лично его во враги никто не записывает. Мало того, лично я ему по гроб жизни благодарен. И то, что еще некоторое время ему придется побыть тут, принял с пониманием. По крайней мере, внешне это выглядело так, а уж как внутренне… чужая душа потемки. Я ознакомил его с королевским указом о создании 'Чрезвычайной королевской комиссии по борьбе с саботажем и пособничеством врагу' и ее практически неограниченными полномочиями. А также с мандатом, что я сам являюсь комиссаром этой комиссии, которых согласно указу в коллегии всего семь персон на все королевство. Под конец взял с него письменное обязательство о сотрудничестве с означенной ЧК. Благодарность благодарностью, а процедура процедурой. Дела подшивать требуется.