Вверх тормашками
Шрифт:
Мы же просто гуляли по квадратной брусчатке восемнадцатого века, выискивая теневую сторону. Старшая дочь тяготела к музеям, коих на нашем пути повстречалось не меньше десятка. Сын же - к детским площадкам и мороженому. Младшая дочь требовала внимания, так как в жару ей было не уснуть, и лишь кусочки солоноватого качиоковалло на время успокаивали её. Ну а мы воспитывали в детях эстетическое чувство и показывали им шедевры сицилийского барокко. Таисия за время отдыха принудительно
Катания, Амстердам, мысли вслух
Бывают ли двухзвёздочные дворцы?
– задавал я себе вопрос, просматривая на сайте букинга фотографии расписных потолков с антикварной мебелью из отеля Il Gattopardo. Последнюю ночь перед отъездом хотелось провести эстетично, необычно и без лишнего ОФП с чемоданами-рюкзаками.
"Извините, у нас не трёхвёздочный и не четырёхзвёздочный отель, а всего лишь гестохауз. Не требуйте от нас лишнего и отнеситесь с пониманием!" - аккуратное объявление в старинном лифте с фотосенсорами нашей гостиницы с десятиметровым холлом в высоту, с мраморной лестницей, персидским ковром, бронзовыми канделябрами, хрустальными позолоченными люстрами и гобеленами на стенах лобби. Мне вспомнилась надпись от руки, сделанная красной краской на белом кафеле в ростовском аэропорту десять лет назад: "Граждане, не мойте ноги в умывальнике. Не будьте свиньями!" и подметальщики с опилками в самом красивом метро планеты Земля.
Италия - это страна высоких потолков, окон, дверей и красивой упаковки. Наверное, сказывается влияние исторической прародины, где преподавалась эстетика, риторика, логика, где на сегодняшний день слова "спасибо, добрый день, чао, до свидания" являются своеобразными паразитами в человеческом общении.
Накануне отъезда мне приснился кошмар. Что меня направляют работать в Бурятию, из которой я вырвался семнадцать лет назад. Сын разбудил. Отдыхать и жить на Байкале - не одно и то же. Удивляешься лишь первый месяц, когда пьёшь воду из крана. Я перевернулся на другой бок и во втором сне посмотрел на летающего загоревшего мужчину. Он планировал на послушной гнедой длинношёрстной буйволице над расчёсанными клубнично-артишоковыми грядками, кудряшками цератоний и олив, разбросанных по горам, над ухоженными виноградниками и гигантскими апельсинами, и подобно пчеле его притягивал аромат
И даже дневной Амстердам после Катании воспринимается отчуждённо. Тесно, шумно, пробки на тротуарах и повисший над всем этим конопляный смрад. Лишь выйдя из центра, мы спокойно передохнули и присели перекусить на набережную канала, по которому плавали грациозные лебеди и серые утки. Тихий час малышей удалось синхронизировать, и они тихо посапывали в колясках. Мы обедали козьим сыром с клубникой, белым вином, голландскими булками, сицилийскими сливами. По соседству кто-то учился набивать только что купленный косяк в папиросную бумагу, кто-то пил бормотуху из трёхлитрового тетрапака, а кто-то просто закрыл глаза и грелся под северным солнцем. А мы сравнивали себя, страны и делились впечатлениями.
– Ты заметила, Надя, что в магазине даже не предлагают упаковать наши покупки? И в самолете подали обед, забыв о салфетках.
– Зато у них, как в сказке Андерсена - дома с крышами-треуголками. Ты видел, Слава, им по четыре сотни лет, они уже покосились, но не падают?
– У меня ощущение, что сегодня выходной день. Все приличные магазины в шесть вечера уже закрыты. И народ какой-то праздный... никто никуда не спешит.
– И эспрессо по два сорок... практически московские цены... А при заказе кофе делают американский напиток... И бесплатную воду не предлагают... атмосфера немного напрягает. Да и как может кофейня закрываться в шесть вечера?
– Зато вокзал комфортный. Один из немногих в Европе, где нет вокзального духа, ограничителей и не видно полиции. Мне кажется, что уже по вокзалу можно судить о царящих в городе нравах.
– Ты знаешь, мои подруги до сих пор у меня спрашивают, почему мы не пользуемся шторами... Я им отвечаю, что так модно в Амстердаме. Им не понять, что складки материи скрадывают пространство и собирают пыль...
Регулировщики в лимонных костюмах свистками и жезлами сортировали потоки велосипедистов, пешеходов и редких автомобилистов. А мы сравнивали себя сегодня и десять лет назад, когда впервые очутились здесь... самом музейном городе после Санкт-Петербурга. Мир меняется, и мы вместе с ним.