ВВГ, или Власть Времен Гармонии
Шрифт:
– Он не осведомитель.
– Не суть важно. Ты, конечно же, не скажешь, кто он.
– Не скажу.
– Ну и правильно, мы сами выясним. Что еще ты хотел узнать?
– Экзарх – не министр безопасности?
– Верно. Хотя прежний министр был экзархом.
– Я понял это слишком поздно. Все было рассчитано заранее, не так ли? Я попался как мальчишка.
– Да, все было рассчитано. Я мог бы попытаться оглушить тебя еще до похода к министру, но не стал рисковать.
– Из-за синхрона.
– Верно,
– Что это означает?
– Не обязательно – ликвидация, но обязательно – стирание памяти, а так как делается это обычно грубо, без точной ориентации стираемых нейрозон, то и последствия бывают… печальные.
Северцев покачал головой.
– Сурово с вами обходятся господа велиархи.
– Велиарх один, это система…
– Знаю, система, состоящая из экзомов.
– Они тоже зависимы от нажима сверху.
– Разве и над ними сидит кто-то более великий?
– Не кто-то, а что-то – Программа контроля. Хотя вполне можно дать ей и статус соборной личности, всеобщей всемировой души.
– Души Зла.
– Ну, это уже вопрос терминологии.
– Для линеарха ты очень хорошо информирован.
– В меня засунули еще и файл-имплант миссионера.
– Вербовщика?
– Можно выразиться и так. Ты не просто искатель приключений, но очень известный и опытный человек, свободно пересекающий границы государств, и для нашей службы незаменим. Поэтому мы и не ликвидировали тебя сразу, хотя могли. Но ты нам нужен не как криттер, а как добровольный сотрудник, получающий очень высокую зарплату.
– Наемник.
Талгат кивнул.
– Да, как наемник. У людей, пожелавших добровольно сотрудничать с нами, гораздо больше преимуществ, чем у запрограммированных. Таких, как я.
Улыбка у Нигматуллина получилась натянутая и бледноватая. Хотя имплантор он так и не опустил.
У Северцева болезненно сжалось сердце. Талгат действительно не был виноват в том, что случилось, а в положении зомбированного он оказался лишь «благодаря» самому Олегу.
– Прости, дружище, это я втянул тебя в эту историю.
– Чего уж там, понимаю, не дурак. Ты ведь тоже оказался в положении дичи не по своей воле. Ну, что, стоит тебя уговаривать присоединиться к нам или сразу вызвать парней из ОЛП?
– Разве ты сам теперь не ликвидатор?
– Я линеарх службы зачистки.
– Понятно. А кто такие системники? Варвара что-то говорила об этом, но я недопонял.
– Системниками у нас называются сотрудники службы пси-коррекции, они занимаются обработкой больших масс населения.
– Мне говорили, что за мной гоняются именно системники, – озадаченно сказал Северцев.
– Правильно,
– Понимаю, для своих нужд вы можете привлечь любые суммы. Допустим, я откажусь от сотрудничества. Что произойдет? Ты запрограммируешь меня?
– Мне позволен и этот шаг. Мой имплантор может активировать программу триарха. Стоит мне нажать на курок…
– И я триарх. Негусто. Могли бы приготовить для меня должность и повыше.
Талгат с сожалением развел руками.
– Все, что могу. Должность повыше ты можешь получить, если только согласишься работать с нами добровольно.
Северцев задумался. Он так и не принял никакого решения: затеять бой с непредсказуемыми последствиями или сдаться в плен и попытаться проникнуть в недра СКонС, чтобы там овладеть инициативой.
– Но ты можешь и не стрелять, я правильно тебя понял?
– В таком случае мне придется сдать тебя экзарху.
– Можно я подумаю?
– Думай.
– Где Варвара? Она жива?
– Жива… пока. У начальства относительно нее и особенно ее дочери есть какие-то планы.
– Почему вы уделяете Ладе столько внимания? Она же еще совсем ребенок, десятилетняя девочка.
– Не знаю, – сокрушенно сказал Талгат. – Прямой информации у меня нет, только косвенная. С Ладой связан некий неблагоприятный прогноз, касающийся непосредственно СКонС.
– Всей системы?!
– Ну, да.
Северцев присвистнул, вспоминая ясную улыбку дочери Варвары.
– Ну и ну! Кто бы мог подумать!
– Не тяни время, Андреич, решай: или – или…
– Где они сейчас?
– Ее делом занимался непосредственно экзарх Среднеазиатского такантая, она у него.
– Кто он?
– Ахмад Сарбулаев, советник президента по вопросам безопасности.
Северцев вспомнил взгляд брюнета в кабинете министра безопасности.
– Он дагестанец?
– Нет, чистокровный афганец, пуштун.
– Высокий, смуглый, нос – как у орла…
Талгат пожал плечами.
– Я его никогда не видел.
– Зато я, кажется, лицезрел. Он был у министра, когда я там появился.
– Все было просчитано, я же говорил.
Северцев опустил голову, проговорил с отвращением:
– Мальчишка… Варвара была права… никогда себе не прощу!..
– Ты не виноват, что попался. Рано или поздно тебя все равно бы поймали, радуйся, что жив остался.
– Радуюсь, – криво улыбнулся Северцев. – Зови своих церберов.
– Значит, ты решил…
– Хочу встретиться с экзархом. А там посмотрим.