Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых
Шрифт:
Митрополит Киевский и Галицкий Владимир, обращаясь к новоизбранному патриарху, произнес:
— Преосвященный митрополит Тихон, Священный и великий Собор призывает твою святыню на патриаршество богоспасаемого града Москвы и всея России.
Владыка отвечал:
— Понеже Священный и великий Собор судил меня, недостойного, быти в таком служении, благодарю, приемлю и нимало вопреки глаголю.
После возведения на патриаршество
Эти слова полагалось произнести по чиноположению. Под сводами храма зазвучало перекатное многолетие патриарху. Затем новоизбранный патриарх сказал: «Сколько и мне, подобно пророку Иезекиилю, придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне патриаршем служении и особенно в настоящую тяжелую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа Моисею, и мне придется говорить ко Господу: „Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости перед очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? Разве я носил во чреве народ сей и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка?.. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня“ (Числа, 11, 11–14). Отныне на меня возлагается попечение обо всех церквах российских и предстоит умирание за них во вся дни. Но да будет воля Божия. Нахожу подкрепление в том, что избрания сего я не искал, оно пришло помимо меня и даже помимо человеков, по жребию Божию. Уповаю, что Господь, призвавший меня, Сам и поможет мне Своею всесильной благодатию нести бремя, возложенное на меня, и соделает его легким бременем».
Из патриаршей ризницы Кремля извлекли жезл митрополита Петра, мантию патриарха Никона, облачения других русских патриархов, пролежавших в ризнице свыше двухсот лет.
Великое торжество возведения на патриаршество происходило в Успенском соборе Кремля 21 ноября 1917 года. Уже большевики захватили власть и, конечно, не хотели ни с кем ею делиться, но воспрепятствовать всенародному событию восстановления патриаршества пока еще не посмели. В документах большевиков патриарх именовался как гражданин Белавин.
После Божественной Литургии патриарх с крестным ходом обошел вокруг Кремля, окропляя и его стены, и молящихся святой водой. Стечение народа было небывалое. Это событие вселило в людей духовные силы, чтобы помочь им пережить вавилонское пленение России безбожниками.
Государство не только издало декрет об отделении Церкви от государства, но восстало на Бога и его слуг.
— Что более всего вы слышите со всех сторон России? — спросил патриарха петроградский газетчик.
— Вопли, — ответил патриарх.
В чем была задача Православной Церкви того времени? Остаться Церковью Единой, Святой, Соборной, Апостольской. Такой Крест возложил Господь на плечи патриарха Тихона. Он остался таким же, каким был всегда, — и в Америке, и в Прибалтике, и в Ярославле: доступным, мягким, приветливым. Но мягкость в обращении с людьми не мешала ему быть непреклонным и твердым по отношению к врагам Церкви.
Уже были расстреляны первомученики нового времени митрополит Киевский и Галицкий Владимир и митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин.
Казанский
Патриарх Тихон писал Совету народных комиссаров: «Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему? Как вы исполнили эти обещания? Поистине, вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы. Отечество вы подменили бездушным Интернационалом. Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду… Вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мировой революции…»
А сколько началось волнений и потрясений внутри самой Церкви! Появились продавшиеся большевикам обновленцы, появились «красные попы», «живоцерковники», «автокефалисты». Но основная часть православных шла за патриархом.
Когда была получена страшная весть о расстреле царской семьи и царя Николая II, патриарх отслужил панихиду, затем служил заупокойную Литургию и сказал грозную, обличительную речь в адрес большевиков, назвав цареубийство страшным клеймом на совести большевиков, ничем не оправданным преступлением.
Патриарх много ездил. В Богородске, поспешно переименованном большевиками в Ногинск, патриарху рабочие города выстроили для общего молебна специальный павильон. Железнодорожники Николаевской, переименованной большевиками в Октябрьскую, железной дороги настояли, чтобы у патриарха был специальный вагон. В Ярославле даже большевики напросились на обед с патриархом, фотографировались с ним.
В Петрограде, в Исаакиевском соборе, во время патриаршей службы пел хор из шестидесяти диаконов.
А как же патриарший хор? Его пришлось распустить из-за отсутствия средств на содержание.
На Карповке в Иоанновском монастыре патриарх служил панихиду у гробницы святого праведного Иоанна Кронштадтского, которого всегда глубоко чтил.
«Еще продолжается на Руси эта страшная и томительная ночь, и не видно в ней радостного рассвета. Где же причина? Грех — вот корень болезни. Грех растлил нашу землю. Грех, тяжкий, нераскаянный грех вызвал сатану из бездны. Где ты, некогда могучий и державный русский народ? Неужели ты не возродился духовно? О, да не будет сего!» — писал патриарх Тихон в одном из посланий верующим.
Жил патриарх Тихон на подворье Троице-Сергиевой лавры, на Самотеке. Оттуда его однажды вызвали в качестве свидетеля на суд над группой московских священников.
Большевикам давно слепили глаза церковные ценности: золотые и серебряные оклады, облачения, церковные здания, сверкающие на солнце купола и кресты. Начиная грабеж и воровство церковных ценностей, они фабриковали дела, сочиняли небылицы и возводили напраслины на священников.
Патриарх благословил подсудимых на страдания и смерть за Христа. 18 человек были приговорены к расстрелу в пасхальные дни, 23 апреля 1923 года. Они шли на казнь с пением пасхального тропаря: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробе живот даровав».