Вы хотели войны? Вы ее получите!
Шрифт:
– А где этот вояка с квадратным черепом? – вдруг резко произнес Мирза. – Веди его сюда. Сейчас он будет своего командира пытать.
Нукер вышел в приемную. Бессчетнов, как каменный идол, не шелохнувшись, стоял у окна.
– Эй, ты, иди, тебя хозяин зовет, – вякнул нукер.
– Пошел ты на х... – отреагировал Бессчетнов, предвкушая, как в «момент истины» голыми руками свернет ему шею.
Тем не менее, он вошел в зал, остановился у входа.
– Иван, ты, говорят, в наших дистрибьюторов шприцы втыкал? – Мирза усмехнулся,
Тот мигом вытащил из коробки шприц, вобрал дозу из ампулы, протянул Бессчетнову.
– Ну, Санек, давай, вжарь дозу командиру, – Мирза пытливо глянул на Александра.
– Не обучен, – бросил он в ответ.
– Ладно, – согласился Мирза. – Не будем портить спектакль непрофессиональной игрой... Итак, финал, Ваня Родин.
Он дал знак нукеру, тот умело, как надо, перетянул руку Ивану, впрыснул в вену тяжелую дозу героина.
Бессчетнов опустил глаза. Не успели...
И он был бессилен, как кляча на живодерне.
А группа в этот момент на всех рысях уже подъезжала к особняку.
– Этот дом? – спросил Корытов.
– Похоже, он, – ответил Приходько.
Перекрестились, надели маски, вытащили раздвижные штурмовые лестницы, испытанные помощницы в боевых операциях и авантюрах, приставили к забору, преодолели и с отчаянной яростью, злобой, матом в сцепленных зубах – ринулись к дому. Налетчики в черных комбезах в глухую ночь возникли, как нечто нереальное, бестелесное, призрачное. Охранник на крыльце не успел изумиться этому явлению. Компактная «машинка» «Кедр» с глушителем мгновенно поразила его жизненно важные органы. Второй нукер торчал в «людской» и, прежде чем его оглушили крепким ударом дубинки, успел удивиться кратким возгласом «эй!» В считанные секунды, по нормативу, Конюхов связал его, заклеил рот скотчем.
Но все это уже было тщетно, нетронутая ночная тишина, нарушенная криком, обернулась потерей внезапности, преимущества, и время безжалостно пошло вспять, как пружина при отдаче автомата...
Мирза все понял, мимолетная растерянность сменилась свирепой гримасой, исказившей его лицо. Нукеры переглянулись, схватились за автоматы, на шум рванулись к выходу – не успели. Приходько, Лагода и Корытов черными гигантами в масках ввалились в залу. Но в одно мгновение Мирза успел с безупречной реакцией выхватить пистолет и выстрелить в Бессчетнова. На Ивана уже не хватило: время для группы опять, как возвратная пружина, разжалось, рванулось, вернулось в свой верный стремительный ход.
Первая очередь из рук Приходько пригвоздила к креслу Мирзу. Тут же из-за спины Виктора Лагода и Корытов полоснули очередями по двум нукерам. Они синхронно рухнули на пол.
Иван мешком сидел на стуле со скованными за спиной руками. Но это уже был не он, в глубину сузившихся зрачков студнем затекла серая смерть, он не осознавал смысл происходящего, проваливался, как в пропасть, в беспамятство. Приходько вытащил из кармана одного из
– Ивану влупили смертельную дозу героина, спасайте его...
– Уроды, скоты... – Приходько наклонился над Иваном: – Иван, как ты?
Иван пустынным взглядом посмотрел на Виктора:
– Я... улетаю...
Сначала, поддерживая под руки, вывели Родина. Потом вынесли раненого Бессчетнова, погрузили в машину.
Бессчетнов схватил Приходько за рукав.
– Виктор, они похитили моего сына и жену, они заставили меня... Найдите их.
– Да ты что?! – изумился Приходько. – Почему нам не сказал? Сейчас я выверну наизнанку это урюка!
Приходько побежал в дом.
– А что с этим будем делать? – спросил Лагода, озадаченный судьбой оставшегося в живых нукера. – Может, пристрелить, чтоб не мучился?
Он наклонился, сорвал пластырь со рта, парня тут же прорвало:
– Не убивайте меня, я никому ничего плохого не сделал. Если оставите мне жизнь, я скажу, где спрятаны женщина и ребенок, и еще где ваш товарищ.
– Говори! – громыхнул Приходько.
– Они в подвале! – и он указал пальцем вниз.
– Веди!
Приходько и Корытов с автоматами наизготовку пошли вслед за нукером, спустились по лестнице на подвальный уровень гаражной стоянки, потом еще ниже. Провожатый показал на тумбочку, в которой лежали ключи, отомкнули навесной замок на железной решетчатой двери. Они попали в цементный коридор, освещаемый люминесцентными лампами, по обе стороны располагались железные двери, закрытые на внешний засов. Это была тайная тюрьма в доме Мирзы. Приходько с лязгом открыл первую камеру: на железной кровати сидели женщина и мальчуган. В черной маске и с оружием она приняла пришельцев за боевиков, отпрянув, обхватила ребенка, поняв, что пришла страшная развязка.
– Не бойся, свои! – Приходько приподнял маску, показал лицо.
– Слава тебе, Господи, спасли, – выдохнула облегченно Татьяна и тут же расплакалась. – Мы уже потеряли надежду...
Она продолжала сидеть, еще не веря в случившееся. А пацан взвился:
– Ура-а! Наши! Вставай быстрей!
Она поспешно вскочила, сын потянул ее за собой.
– А где Саша? – на ходу спросила у освободителей.
– А где наш папа? – вторил сын.
– Наверху ждет, – обтекаемо ответил Приходько.
Следующую камеру открыли не наугад, а по раздавшемуся изнутри грохоту.
С визгом ушел в сторону засов, дверь – нараспашку, и ребятам на шею бросился одуревший от счастья узник. Обнявшись, глянули друг на друга.
– Витька, Коля, братцы, спасибо, я знал, что найдете, спасете, знал... – лихорадочно частил Вздохов.
Он отощал, отросшая щетина делала его похожим на схимника.
Случилось то самое чудо, везение, «просто в цвет», счастливый и нежданный поворот судьбы, который в жизни случается необычайно редко, считанные разы, как божественное провидение, дар Всевышнего.