Вы красивая женщина
Шрифт:
Таня молчала. Евдокия Станиславовна ушла. Мальчики спали. А Таня сидела возле них и ловила одну важную мысль. Очень важную. Неродившиеся дочки помогли сегодня своему названному братику Павлику. И вдруг неожиданно вспомнился сон, виденный последний раз в больнице. Луг весь в ромашках, девочки, играющие на лугу, Володя, несущий Тане дочек, которые оказались её сыновьями.
– - Я все поняла, я поняла!
– радостно повторяла женщина.
– Я видела не дочек, я видела души своих дочек, ангелов, как сказала Евдокия Станиславовна. Ведь нерожденные дети становятся ангелами.
Несколько дней ходила Евдокия Станиславовна вокруг дома Веры. Дома же ни с кем не ссорилась, была покладистой, рассеянной, в задумчивости со всеми соглашалась. Даже ласковой Лизоньке не удавалось растормошить бабушку. Чугунов и тот что-то заметил. Сказал жене, что теща какая-то странная.
– - Да и я тоже думаю, уж не заболела ли она, - согласилась Леля.
– Когда она здорова, ко всем цепляется. Хотя, может, от Таньки получила. Она её навещала.
За ужином дочь поинтересовалась:
– - Мать, у тебя всё в порядке?
– - Все, - очень коротко ответила та.
– - А почему ты такая тихая? Что с тобой случилось?
– - Вы знали, что Таня была беременна от Павла, когда его убили?
– Евдокия Станиславовна напряженно смотрела на дочь.
Леля молчала.
– - Была, была, - это сказал Чугунов.
– Только Павел...
Он замолчал. Чугунов знал все. И про Веру, и про Таню, и про Павла. Дело в том, что не хотел никогда Павел детей. И с Верой не хотел. И с Таней. Только Вера тайком родила. Уехала к матери и родила. Всё это знал Чугунов. А Таня послала бы сразу к чёрту Пашку. Павел не хотел расставаться с Таней. Да и нельзя было. На ней столько нитей сходилось. А беременность выводила её из дела. Но Таня бы не променяла бы детей на деньги. Как впрочем, и Вера. И Сергей был на её стороне. Пашка примолк. А потом привык к мысли, что Таня родит ему девочку, он был уверен, что девочку, такую же красивую, как сама Татьяна, и смирился, и даже полюбил будущего ребенка. Но не стоило говорить этого его матери. И, пожалуй, не стоит упоминать о Вере. Это не его тайна. Пашка почему-то не рассказал ни матери, ни Леле. Хоть и признал ребёнка.
Тёща напряженно смотрела на Дмитрия. И зять заговорил о другом.
– - Поэтому Татьяна и не смогла его спасти. Она что-то заметила и пыталась сбить его с ног, чтобы Павел упал, а он, наоборот, закрыл её собой. Я точно не знаю, меня там не было, но говорят, что было так... И все осколки достались ему, один угодил Тане в живот. Она еле выжила... Какая уж тут беременность. Стас еле её вытащил с того света.
– - Паша защищал своих дочек!
– потекли слёзы у старой женщины.
И вдруг вторая мысль пронзила мозг:
– - Поэтому Таня не была на похоронах. Она же была ранена!
– - Поэтому, - подтвердил Чугунов, умалчивая о других неприятностях.
– - Таньку из
– тихо добавила Леля.
– Я думала, она умрет, за Пашкой уйдет. И так было бы... Если бы не Володя...
– - И ты все знала?
– - Знала, - виновато опустила голову дочь.
После этого разговора Евдокия Станиславовна притихла ещё больше. Через два дня пришла к Тане. Понянчилась. Помогла качать кроватку с малышами... Потом робко попросила:
– - Я не могу одна, Таня, пойдём со мной к Вере. Я знаю, что не имею права просить о помощи, я плохо о тебе думала, обижалась, что ты снова вышла замуж. Я даже считала, что ты виновата в смерти Павла. Я не знала, что он защищал своих детей... Прошу тебя, пойдём со мной к той женщине. Вдруг она не разрешит мне видеться с Петенькой. Как же я тогда жить буду...
Женщина расплакалась.
Стоял теплый летний день. Дети копались в песке. Лишь худенький мальчик с мамой одиноко сидел на скамейке. Он опять кашлял.
– - Вера!
– окликнула Таня женщину.
– Вера. К тебе гости. Вот познакомься...
А Вера сама уже всё поняла. Она встала навстречу пожилой женщине.
– - Вас зовут Евдокия Станиславовна. Вы - мать Паши. Я ждала вас. Я знала, что вы когда-нибудь придете.
Она замолчала. Молчала и Евдокия Станиславовна.
– - Петя, - сказала Вера.
– К тебе пришла ....
Вера не решалась сказать бабушка. Это сделала сама Евдокия Станиславовна.
– - Бабушка, Петенька. Я твоя бабушка.
Она присела и обняла худенького мальчика с голубыми глазами. Ни минуты не сомневалась мать Павла, что это её внук.
С того дня Евдокия Станиславовна начала помогать Вере. Она гуляла с мальчиком, водила по врачам, переживая, что ребенок кашляет, просто сидела с внуком. Вера оформлялась на новую работу. Её обещал взять к себе Владимир.
Леля заметила, что мать ожила, часто исчезает. Каждый день, как на работу. Ни с кем не ругается, опять обнимается и целуется с Лизонькой, о чем-то шепчется с Ириной.
– - Наверно, любовника старая завела, - хмыкнула дочь и успокоилась.
– Воздыхателя. Ну и хорошо. Мне спокойнее.
Через неделю Евдокия Станиславовна потребовала, чтобы ей сняли дачу в деревне.
– - Ты что, мать, - озадаченно выпучила глаза Леля.
– Тебе двенадцати комнат в нашем доме мало? К тому же он за городом.
– - Приводите уж сюда своего деда, Евдокия Станиславовна - захохотал Чугунов.
– Мы ему выделим отдельную комнату.
– - Какого деда?
– не поняла тёща.
– - Ну этого самого, - смутился зять.
– Воздыхателя.
– - Завела себе мужчину мать, - сказала дочь, - веди сюда, познакомимся. И комнату ему выделим. Пусть живет за городом с нами.
– - Леля его даже папенькой будет звать, - проронила пришедшая в гости Элка.
Евдокия Станиславовна покраснела.
– - Ну вас...
– сказала она.
– Надо же такое придумать. Папенька! Старая я уже для воздыхателей. Я с Петрушей сижу. Мальчику нужен свежий воздух.
Чугунов посерьёзнел.