Вы не гаджет. Манифест
Шрифт:
Та же двусмысленность, которая в прошлом послужила мотивом создания сомнительных проектов в области искусственного интеллекта, сегодня преподносится в виде массовой культуры. Действительно ли поисковик знал, что вам нужно, или вы подыгрываете, снижая стандарты, чтобы он казался умным? Хотя совершенно естественно ожидать, что восприятие человека будет меняться в результате взаимодействия с новыми технологиями: чтобы человек рассматривал разум машины как реальный, требуется ослабить собственную связь с реальностью.
Значительная часть адептов искусственного интеллекта после
Например, «Википедия» основана на том, что я называю иллюзией оракула: знание об авторе подавляется с целью придать тексту сверхчеловеческую достоверность. Традиционные «священные» книги работают по такому же принципу и порождают много схожих проблем.
Это еще одна причина, по которой я иногда думаю о кибернетическом тотализме как о новой религии. Такое обозначение гораздо глубже, чем приблизительная метафора, поскольку включает новый тип поиска жизни после смерти. Для меня очень странно, что футуролог и изобретатель систем распознавания речи Рэй Курцвейл хочет, чтобы глобальное вычислительное облако вобрало в себя содержимое наших мозгов, с тем чтобы мы могли жить вечно в виртуальной реальности. Когда я с друзьями строил первую машину виртуальной реальности, единственной задачей было сделать этот мир более творческим, выразительным, сочувственным и интересным. А не убежать от него.
Множество на первый взгляд отличающихся друг от друга «гениальных идей», сводящихся к обожествлению иллюзий битов, восторгают Кремниевую долину, Уолл-стрит и прочие центры силы. На другом конце телефонной линии может оказаться «Википедия» или симуляция человека. Но на самом деле мы просто снова и снова становимся свидетелями повторения ошибки Тюринга.
Возобладают ли в науке, экономике или культуре основанные на идее облака модные процессы над традиционными, требующими человеческого осмысления? Нет, поскольку лишь осмысление человеком позволяет существовать содержимому облака.
Культура освобождения фрагментов с затаенным дыханием ожидает будущего технологического триумфа, который приведет к сингулярности или другим подобным воображаемым событиям. Но уже существует несколько примеров того, как тест Тюринга был практически пройден, снижая степень персонификации. Одним из таких примеров служат шахматы.
Игре в шахматы присуще редкое сочетание качеств: очень просто понять правила, но очень трудно хорошо играть. И, что самое важное, попытки повысить мастерство игры кажутся бесконечными. Игроки добиваются все более высоких результатов, однако ни один из них не будет утверждать, что достиг высочайшего уровня.
Компьютеры и шахматы имеют общие корни. И те и другие возникли как орудия войны. Шахматы появились как симуляция битвы, мысленное боевое искусство. Конструкция шахмат даже напоминает о еще более отдаленном прошлом — временах нашего грустного животного наследия субординации и соперничающих кланов.
Аналогично
Для исследователей в области информатики шахматы привлекательны именно потому, что мы плохо в них играем. С нашей точки зрения, мозг человека обычно выполняет задачи, которые кажутся невыполнимыми, например распознает предложения, — однако мы не проводим состязаний по распознаванию предложений, поскольку эта задача кажется нам слишком простой и тривиальной.
Похожим образом нас очаровывают и расстраивают компьютеры. Научиться программировать могут и дети, тем не менее хорошо программировать чрезвычайно трудно даже для признанного профессионала. Несмотря на очевидный потенциал компьютеров, мы слишком хорошо знаем, что еще не придумали лучших программ для него.
Но всего этого недостаточно, чтобы объяснить выражение страха в обществе по случаю победы Deep Blue в мае 1997 года над чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым как раз в тот момент, когда веб впервые начал оказывать заметное влияние на массовую культуру. Несмотря на шумиху в старых средствах массовой информации, было понятно, что публика реагировала искренне, и это чувство было глубоким. Тысячелетия мастерство игры в шахматы означало наивысший, наиболее чистый вид разума — а теперь компьютер мог играть лучше самого искусного человека.
Было много разговоров о том, остаются ли человеческие существа особенными и не становятся ли компьютеры равными нам. Сегодня такого рода новости не попали бы на первые полосы газет — способ мышления искусственного интеллекта настолько вбит в человеческую голову, что эти новости выглядели бы устаревшими. Но способ подачи события в стиле искусственного интеллекта был неудачен. На самом деле команда ученых построила очень быструю машину и нашла лучший способ представления проблемы выбора следующего хода в шахматной игре. Люди, а не машины сделали возможным это достижение.
Главной победой команды Deep Blue были ясность и элегантность мышления. Чтобы компьютер смог победить чемпиона мира по шахматам, необходимо, чтобы совпали два рода достижений: рост вычислительной мощности оборудования и повышение сложности и четкости, с которыми ведение шахматной игры представлено в программном обеспечении. Этот двойной путь затруднил предсказание точного времени, но не неизбежности триумфа компьютера.
Если бы команда Deep Blue не была столь успешна в решении программной задачи, компьютер все равно бы победил позже — просто за счет огромной вычислительной мощности. Таким образом, интрига была не в том, выиграет ли когда-либо компьютер у лучшего игрока-человека, а в том, какую роль в этом будет играть элегантность программирования. Deep Blue победил быстрее, чем мог бы, заработав тем самым очко в пользу элегантности.