Вы призвали не того... Книга 2
Шрифт:
Перегородившее дорогу бревно - есть.
Несколько рыцарей в доспехах и на конях-броневозах - есть.
Десяток легкой пехоты сопровождения в стеганках, с дубинками и щитами и самыми уголовными рожами - есть.
Грабители... Вернее, грабитель, "адын штук" - вроде есть.
На поваленном бревне стояла с гордо поднятой головой вполне себе миловидная самочка в зеленом брючном костюме, легкой стеганке и довольно хреновым прямым мечом в руках. А, ну да, еще по сложившей традиции она была плоская, как степи Казахстана.
Ну
Эх, буду в столице, первым делом загляну на рабский рынок. Поищу себе эльфийку. Все! А щас пойду кому-нибудь с горя обрезание не той головки устрою! Хирург был пьян и руки у него из жопы, так что очередь пропала уже после первого наркоза!
В голове как будто кто-то вырубил тумблер с надписью "тормоза", а где-то на грани слышался басистый смех и далекие раскаты электрогитары.
(Алиса - По барабану!)
Выхватив оба гладиуса, я неспешно выбрался из кустов и направился в сторону "ограбления", слушая тот бред, которым рыцари перекидывались с "грабителем". Что-то там о поруганной чести какой-то бабы и мстя всем в чьем-то роду вплоть до десятого колена.
На чью сторону встать во всей этой ахинее я даже не задумывался - однозначно на свою! Ибо шел я урезать законную власть человеков на голову, а, значит, и местную аристократию особо жалеть не стоило.
– Ну че, педики, кто из вас будет локомотивом?
– проревел кто-то на весь тракт.
Эм, это я что ли? Да похуй! Музыка играет!
"Моя земля! Мой дом! Моя голова! Воля ветра в груди!"
– А ты еще кто?
– развернулись все ко мне удивлено.
"Мои слова! Любовь! Да рокот гитар - Все, что нужно в пути!"
– Экзгиб в пальто!
– радостно оскалился я, рывком сокращая дистанцию и врубаясь в толпу "легкой пехоты".
Удар, фонтан крови из обрубка шеи, чья-то отсеченная голова...
"Я знаю сам, зачем иду по земле! С кем мне легче дышать!"
Вскрытое брюхо, из которого на землю вываливаются смердящие потроха. С криками и воплями оставшиеся в живых разбегаются в разные стороны.
"Кому служить! С кем жить! Кого не любить! А кого уважать!"
– Ты что творишь?!
– взвыл высунувшийся из повозки толстый напомаженный мужик в расфуфыренном костюме.
– Ты хоть знаешь, на кого руку поднял?
– А вот и
– по дороге разнесся чей-то безумный смех.
"А если тебе не по сердцу мой путь, Выбери свой или выбери с кем".
Рыцари кинули коней мне на перерез. Оскалившись, я шагом ушел с траектории таранного удара первого, срезая тому подпругу. За спиной раздался грохот кастрюль.
"А мне по барабану вся эта муть, Я не червонец, что бы нравиться всем!"
Второго просто перепрыгнул красивым сальто. В тот момент, когда моя тушка оказалась вверх ногами над его головой, росчерк клинков сделали косплей "всадника без головы".
"Я никогда не жег чужих городов, А свои не берег".
Последний рыцарь умудрился достать меня ударом клинка в момент приземления. Брызнула кровь из рассеченной груди. Успел отклонить туловище, так что пропахало неглубоко, но до ребер точно достало.
"Я никогда не пел для сытых углов, Пел для пыльных дорог".
– Ах ты сука!
Подскочив к рыцарю, я ударом клинка отсек ему руку в районе кисти, после чего схватил верещащего мужика за ногу и с силой потянул на себя.
"Моя душа звенит дождю в унисон, Пенит землю грозой".
Раздался хрус и верещание оборвалось, а ноги рыцари приобрели идеальную растяжку! Хорошенько приложив его башкой об землю, я огляделся.
"Я вышел в мир один, сжигая мосты, Я шел своей колеей".
На ногах остался только тот самый первый рыцарь, которому я просто срезал подпругу, и бледный отчаянно потеющий толстяк.
Рыцарь неуверенно шагнул в мою сторону и тут же получил сокрушающий удар в грудину, снесший его в придорожные кусты.
"А если тебе не по сердцу мой путь, Выбери свой или выбери с кем. А мне по барабану вся эта муть, Я не червонец, что бы нравиться всем!"
Все, музыка отыграла.
Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, и удивленно оглядел поле скоротечного боя.
Мда, что-то меня определенно клинит.
Взглянул на толстяка. Тот какое-то время смотрел мне в глаза, после чего вдруг взвизгнул, упал на жопу и натурально обоссался. А на голове у него, готов свое очко на кон поставить, хорошенько так прибавилось седых волос.
Я стряхнул кровь с гладиусов и перевел взгляд на застывшую на бревне бабу с выпученными от шока глазами. Блядь, картина Репина: доска на бревне. Хотя ничего так, вроде симпатичная.
Лет где-то восемнадцать, стройная, собранные в "конский хвост" пшеничные волосы, ясные голубые глаза, плавные черты лица...
Вывод: ебать можно.
– Эй, ты ж вроде хотела этого жиртреста прирезать? Вперед! Путь я тебе расчистил!
– А... А? А, да... благодарю... сэр. Право, не стоило... Я бы и сам справился...
Угу, справился бы он... она...
БЛЯ!
ИТС А ТРАП!!!
Глава 48. Юный мстюн.