Вы призвали не того... Книга 5
Шрифт:
– Встала посреди коридора, словно сама напрашиваешься, - проворчал Йорген, отпихивая ногой тела бандитов к стене.
– Хотя, скорее всего так и есть… Тай, что там?
– Я зачистила этаж от мусора, - ответила ему проявившаяся скрытница.
– Но выше не пройду. Там кто-то сильный. Умру в одиночку.
– Ясно, - закусил губу старый солдат и покосился на Вестницу.
– С ней должны пройти спокойно… Мортэм слабых героев не держит.
– Сначала Орлова, - покачала головой скрытница, вновь растворяясь в полумраке подземелья.
– Надеюсь, эти твари до нее еще не добрались…
– Моя маленькая куколка, - пропела Томирис, заставив
– Не хочу рушить твои мечты, но Гирви побывал у нее в первую очередь.
– Гирви, - нахмурился Йорген.
– Вот сука… Значит, это он.
Тай же ничего не сказала, но рванула с места вперед, в сторону конца коридора, где располагалась дверь на ведущую вниз лестницу. Но прежде, чем она пробежала хотя бы половину пути, эта самая дверь сама распахнулась.
И в коридор спокойным шагом вошла Василиса.
– Г… Госпожа?
– пораженно произнесла скрытница, осматривая внешний вид своего босса.
Орлова была практически обнажена — те лохмотья, что оставались на ней, трудно было назвать одеждой. Руки чуть ниже локтей превратились в две мохнатые звериные лапы с огромными черными когтями. Глаза девушки были абсолютно пусты и смотрели прямо перед собой, а расширенные зрачки никак не реагировали на освещение. Нижняя часть лица полностью видоизменилась: челюсть расширилась, стала более массивной, а растянувшийся от уха до уха рот наполнился острыми игловидными клыками, созданными только для одной цели — рвать еще живую, трепыхающуюся плоть. И, судя по количеству покрывающей девушку крови, именно этим она и занималась последние несколько минут.
Тай стиснула зубы.
Она не была дурочкой, не способной принять реальность. Подобные люди в ее профессии не задерживаются. Но… Сначала сестра. Теперь любимый босс. Даже зачерствевшее сердце выросшей на улице сироты не способно безболезненно пережить подобное.
В чудовище полетели отравленные иглы, а сама скрытница рывком отступила за спину прикрывшегося щитом старого солдата.
Монстр чуть качнулся вперед и исчез в зеленоватой вспышке за миг до того, как в него воткнулись бы смертоносные снаряды.
Резанувшее затылок предчувствие угрозы буквально швырнуло скрытницу на Йоргена, но… недостаточно быстро. Появившееся рядом с ней чудовище ударом когтей располосовало спину Тай, оставив четыре страшных рваных раны, столь глубоких, что в них отчетливо белели кости ребер и позвоночника.
Девушка, вскрикнув, мгновенно потеряла сознание от болевого шока.
Монстр с урчанием слизнул длинным раздвоенным языком кровь с когтей и вновь замахнулся, но вынужден был тут же исчезнуть в зеленоватой вспышке, оставив Томирис лишь загребать воздух пальчиками, светящимися ровным фиолетовым оттенком.
– Тц, - поморщилась Вестница и повернулась к вновь появившемуся в нескольких метрах от них монстру, после чего указала Йоргену на одну из дверей.
– Там та крылатая дура, тащи к ней пока не сдохла. Тварь блинкует только в пределах видимости…
Йорген, не понаслышке знакомый с избранниками Мортэма, лишь кивнул и, подхватив скрытницу на руки, быстро скрылся за указанной дверью.
– Зеленый цвет… - пробормотала Томирис, вставая в боевую стойку: согнутые в локтях руки перед собой, кисти свободны, напряженные пальцы растопырены подобно когтям, левая опорная нога прямая и напряженная, а правая выставлена вперед и чуть согнута в колене.
– Кто-то из природников… Афасишель? Нет, у этой шлюхи на такое кишка тонка. Слишком правильная…
А
Одним ударом вынеся хлипкую преграду, чудовище рвануло наверх.
– Не круто, - покачала головой Томирис и кинулась следом…
***
А тем временем, где-то высоко-высоко в ночном небе столицы усердно работала крыльями одна очень-очень фигуристая особа.
И невнятно бормотала себе под нос довольно странную ахинею:
– Лысый-лысый, волосатый, бритый-бритый и… горбатый? Пузатый? Нет-нет… Хи-хи… Не то. Где же ты, страшное небритое чудовище с лысым одноглазым монстром, что так любит бритые пещерки небритых юных дев…?
3.
За большим круглым столиком у самой стены второго этажа центральной башни особняка графа ле Зав-Ланчестер собралась группа весьма и весьма разношерстных разумных. От остального зала их отделяла тонкая стойка-ширмочка, с наложенными довольно экзотическими чарами, препятствующими подглядыванию и подслушиванию.
За самим столиком сидели: Ласатардия ре Женьон - далеко не самая красивая представительница правящей королевской династии; Андрей Веселухин, или Андрэ ре Женьон - ее очень мрачный и что-то бурчащий себе под нос супруг; граф Рашер ле Зав-Ланчестер — один из самых влиятельных аристократов столицы, приглашенный на это собрание по просьбе принцессы; и Тайшаддэс иф Хассад — старейший Лидэ-ва-Тар, теневой демон и, по-совместительству, временно исполняющий обязанности Хранителя мира Висалафиаль. Чуть позади и правее от каждого стояли разумные, исполняющие роль то ли слуг, то ли секретарей, то ли просто статусной мебели: за принцессой скромно хлопала большими фиалковыми глазами Эллаторра, дочь Урраторра Большого, сына Караторра Очень Большого — секс-рабыня, горничная и, по-совместительству, танк-берсеркер из расы степных тавров; за спиной графа стояла, нервно дергая длиннющими ушами и старательно пытаясь казаться невозмутимой, Туги — слуга-зверолюдка подвида зайцеухих, умница, красавица, отравительница и шпионка; за старым Таящимся с кислой миной стояла Нокс Террорэм — легендарный монстр Ужас Ночи, молодой Кошмар Бездны, раньше занимавшая пост местного Хранителя, а ныне пытающаяся окончательно не скатиться до звания ручной собачонки Буревестника; ну и за спиной Андрея во всю зубастую пасть зевала Кроконяшка - в прошлом подающий большие надежды пустотный пехотинец по имени Кердан Шелл, прошедший полный курс обучения в элитной академии Содружества Разума, а ныне представитель кардарсийских кислотников, редчайшего вида местной фауны, делящий тело с никак не желающим угомониться осколком Пожирателя.
Вот такая вот развеселая компания…
***
Андрей
– Ну и?
– выгнул я бровь, глядя на скромно улыбающегося Тайшеддэса.
Честно говоря, этот дядька вызывал у меня легкую дрожь в коленках и очень-очень неприятное ощущение поданного на стол цыпленка-табака.
Чуть раньше, подрубив магическое зрение и глянув под ноги, я едва удержался от того, чтобы не завизжать как маленькая сучка, которая очнулась после анастезии и увидела хромого, косого, пьяного и икающего хирурга, заплетающимся языком сообщившего ей, что операция по удалению аппендикса прошла успешно, и она теперь не тракторист Михалыч, а девочка Машенька.