Вы призвали не того... Книга 5
Шрифт:
На небольшой площадке перед стеной особняка в свете луны и факелов разразилось настоящее побоище. Люди, еще секунду назад бывшие верными соратниками, сейчас с искаженными яростью лицами и истекающими тьмой глазами увлеченно потрошили друг друга, изливая на камни мостовой потоки крови и кучи потрохов. Пока я рывком сокращал дистанцию до распавшегося строя, мозг фиксировал только отдельные картины. Вот один из латников с размаху вгоняет кинжал в бок соседа, зубами вгрызается в глотку другому и сам получает лезвие меча в спину. Удар столь страшен, что пробивает прочную кирасу и глубоко
В первые ряды дерущихся врубаюсь на полном ходу, пробивая длинным копьем сразу троих. Они рассыпаются черным жирным пеплом, а на мостовую падают пустые доспехи.
Подныриваю под удар меча какого-то усатого мужика. Его шлем сорван. Левая рука кончается кровоточащим обрубком. Половина лица — жуткая рана. Но он скалит кривые желтые зубы и смотрит на меня глазами, полными ярости и клубящейся тьмы, что мутит рассудок и не дает отличать вымысел от реальности.
Выпускаю из рук Копье, которое тут же выпадает из реальности, перемещаясь куда-то в астральное пространство моей души, а в правой руке появляется Иль-Сафор.
Длинная рукоять без гарды и толстый квадратный клинок с ребрами-лезвиями, что оканчивается не жалом, а шипастым шаром. Я до сих пор не уверен, к чему это «чудо-юдо-рыба-кит-что-на-дереве-сидит» относится больше — к мечу или дубине.
Пока в глубинах сознания проносятся эти не слишком уместные мысли, с размаху припечатываю голову усатого храмовника тяжелым клинком. Чувствую, как через руку в оружие ушло немного маны. Метровый меч-дубина проламывает голову человека, словно мокрую картонку. Но на этом не останавливается. Не может остановиться. Руку просто тянет следом, за проваливающимся вниз тяжелым клинком, который разрывает плоть и кости человеческого тела с той же легкостью, что и обычный воздух. Удар прерывается только тогда, когда шипастый шар на конце с искрами втыкается в мостовую.
Будь это обычный, пусть и тяжелый, но меч, то тело несчастного бы просто рассекло напополам. А в данном случае, я имел сомнительное удовольствие лицезреть практически в «слоу-мо», благодаря высокой ловкости и восприятию, что происходит с телом человека, на которого сверху падает топорщащаяся четырьмя лезвиями рельса.
Кровь, осколки костей, ошметки мяса и потрохов разлетелись во все стороны, окатывая сражающихся вокруг людей тошнотворной смесью из человеческих останков и покореженной амуниции. Но больше всего, конечно, досталось мне.
Из-за такого эффекта тело на мгновение впало в ступор, пока мозг пытался как-то все это переварить. И за эту долю секунды я чуть было не лишился головы. Спас только рефлекс, заставивший в ответ на взвывшее чувство угрозы резко сместить тело в сторону, выпуская из рук «Кровавого Поэта».
Тяжелый двуручный клинок пронесся в миллиметре от моего плеча, обдав потоком воздуха, несущим тяжелый запах людской крови. Без особых изысков, просто
Ныряю в тень, пропуская сквозь себя сразу две стрелы и один бросок топора. Впрочем, все снаряды находят себе цели, обрывая жизни сражающихся вокруг людей.
Уже хотел вынырнуть обратно, но… решил просто пересидеть. Да, опыт и прогресс навыков, что можно было тут срубить — дело совсем не лишнее. Вот только за сегодня, чует моя задница, еще успею помахать клинками, так что силы нужно поберечь.
«Это что такое было?» - поинтересовалась Чешуйка, пока мы наблюдали из теней, как люди в припадке режут друг друга.
«Я думал, что ты там уже все мои мозги разобрала по болтикам», - хмыкнул я.
– «Классовая способность. Буря Клинков, если мне память с печенью не изменяет».
«Жуткая штука», - пробормотала моя подруга.
«Вот тут я с тобой полностью согласен», - не стал возражать я, занося в склерозник, что эту способность в присутствии союзников использовать не рекомендуется. Перережут друг друга к чертям хомячьим.
– «Вот только в описании было сказано, что она просто увеличивает вероятность драки, но никак не сводит людей с ума и не провоцирует подобную резню».
«А ты ничего странного сейчас не заметил? Например, в глазах этих людей?» - намекнула Чешуйка на то, что я и так уже понял.
– «Силы Кхара и Древнейшей. В последнее время ты слишком часто пропускаешь их через себя. И они постепенно начали влиять на твои способности».
«Ты мне лучше скажи, чем все это грозит?» - вздохнул я, прислушиваясь к происходящему вокруг.
«Честно — не знаю. Я ни разу не слышала, чтобы кто-то из обычных смертных так долго подвергался влиянию Древнейшей и оставался в относительно здравом уме, не превратившись в какого-нибудь монстра».
«Вроде Касии?»
«Вроде Касии».
Мда.
А тем временем скоротечная схватка подошла к концу и я аккуратно вывалился в реальность.
Луна освещала картину побоища. Тишина. Запах крови, что уже въелся даже не в кожу, а в саму мою жизнь. Наверное, если я хоть на секунду остановлюсь и начну размышлять о происходящем, о том, сколько людей гибнет вокруг и куда катится моя скулящая и трясущаяся от страха душонка… то просто сойду с ума.
– …и Бездна начнет всматриваться в тебя, - пробормотал я слова одного умного мужика.
Вытащив гладиусы из ножен, тяжело вздохнул и быстрым шагом прошелся по залитой кровью мостовой, добивая выживших. Их было много. Очень много. Порядка полусотни. Израненных, полумертвых, но все еще тянущих руки друг к другу и ко мне, чтобы вцепиться во «врага» хотя бы зубами…
Безумие, которое прерывал удар черного гладиуса.
Выследить всех выживших было просто — чутье «Жнеца» безошибочно наводило на трепещущие души, вокруг которых уже смыкались темные лапы Древнейшей.
Уходил я с той небольшой площади в полной тишине, оставляя кровавые следы на каменной мостовой. Впрочем, вскоре и они исчезли, растворившись в темноте сгущающейся ночи…