ВЯТКА: золото и алмазы, подземные ходы и клады, предания и легенды

Фокин Анатолий

Рюрик с братьями согласились на их просьбу, пришли они в славянскую землю и привели с собой весь свой русский род, отчего и земля, где они стали княжить, назвалась Русью. Случилось это в 859 году. Русь была в то время невелика, однако нормановские князья тотчас же стали своё государство увеличивать, завоевывать всё новые города и земли.

В те времена Русь была языческой: жители боготворили разные силы природы. В конце первого тысячелетия на Руси княжил в Киеве Владимир. У язычников было в обычае держать несколько жён, у князя Владимира их было более восьмисот. Владимир стал ставить в Киеве на видных местах, на холмах идолов – изображения языческих божеств. Идол главного бога Перуна был сделан из дерева: голова серебряная, а усы золотые. У славян тогда был обычай иногда людей приносить в жертву – закалывать перед идолами. Однажды Владимир вернулся из похода. Жребий пал на молодого варяга по имени Иоанн. Иоанн и отец его Феодор были христиане. Народ пришёл к Феодору, чтобы он выдал сына на жертву. Но

Феодор сказал им: «У Вас не боги, а дерево, ныне есть, а завтра сгниют; их сделали люди. Бог один! Он сотворил и небо, и землю, и солнце, и звёзды, и месяц. А эти боги что сделали? Сами они сделаны!» Народ закричал: «Дай сына богам!» А Феодор ответил им: «Если они боги, то пусть сами возьмут его». Народ ещё пуще рассвирепел и, как у нас до сих пор в обществе водится, убил обоих. Оба они позже были причислены к святым.

Многие русские призадумались о словах Феодора, понимая, что варяг говорил правду. Стал раздумывать и сам князь Владимир, и понял, что вера в Перуна неправая.

Пришли к Владимиру соседние с Русью народы и стали уговаривать его принять их веру. Первыми пришли соседи наши – камские болгары (там сейчас Татарстан)¹². Они были магометанской веры. Владимиру понравилось, что будто на том свете у каждого магометанина будет в раю по несколько жён, но не понравилось, что магометанинам нельзя пить вина и есть свинины.

Немецкие католики говорили о своей вере. Но Владимир не захотел принимать веры от папы.

Евреи тоже хвалили свою веру. Но Владимир спросил их: «Где Ваше Отечество?» «В Ерасулиме, – ответили они, – но Господь во гневе расточил нас по чужим странам». Владимир ответил:

«А если Бог Вас отверг и расточил, как же Вы можете проповедовать свою веру?»

Греческий посланник рассказал Владимиру, как Господь Иисус Христос сошёл на землю для нашего спасения, как он вторично придёт судить живых и мёртвых, поведал князю картину страшного суда. Грек сказал: «Крестись и будешь в раю с добрыми». Владимир не стал спешить, боялся ошибиться в таком важном деле, и послал он десять самых умных бояр своих к болгарам, немцам и грекам. У болгар они нашли бедные храмы, унылые молитвы, печальные лица; у немцев много обрядов, да без красоты и величия. Наконец, прибыли они в Грецию, в Царьград. Повели послов в церковь Святой Софии. Храм сиял огнями. Блистали на иконах золотые ризы и драгоценные камни. Шла торжественная архиерейская служба. Раздалось прекрасное пение певчих. Благовониями курились кадильницы. Ничего подобного они никогда не видывали! Они были поражены великолепием и торжественностью службы. Когда послы воротились в Киев, то сказали: «После сладкого человек не захочет горького; так и мы: увидя греческую веру, не хотим иной».

Тогда Владимир решил креститься, но не хотел об этом просить греков, боялся этим унизить себя. Он выступил с войском в Корсунь, богатый греческий город на Таврическом полуострове (окраины современного Севастополя). Корсунцы затворились в городе и крепко отбивались, но Владимир после осады крепости всё же овладел городом и вошёл в него с дружиной. Он сказал греческим императорам: «Если вы не отдадите за меня вашей сестры, то и с вашей столицей будет то же, что и с Корсунем». Они отвечали: «Нельзя христианку выдавать за язычника, но если окрестишься, то получишь и сестру нашу, и вместе царство небесное». А сестру Анну утешили тем, что через её посредство Господь просветит Русскую землю. Владимир согласился, говоря, что их вера и прежде ему нравилась. В это время у него разболелись глаза, и он ничего не видел. Анна сказала ему: «Поскорее крестись, если хочешь исцелиться». Епископ Корсунский окрестил Владимира, князь в ту же минуту прозрел и воскликнул: «Теперь только я узнал истинного Бога!» Видя это, окрестились многие из его дружины. Владимир женился на Анне и воротился с нею в Русскую землю, а Корсунь вернул грекам.

После крещения Владимир только и помышлял о Боге, о добрых делах, о спасении души. Он хотел окрестить русских, а чтобы идолы их не смущали, велел Перуна и других бросить в реку или сжечь. Перуна бросили в Днепр, а вдоль берега были поставлены люди с шестами, отталкивать Перуна, если тот подплывёт к берегу. На другой день Владимир с архиереями и священниками пришёл на Днепр. Народу было великое множество. Кто не был крещён, вошли в воду с младенцами и детьми, которые уже были крещены, стали крёстными отцами, а священники на берегу читали молитвы. Так описывает летописец крещение Руси, свершившееся в 988году. При Владимире Русское государство стало могучим и грозным. Народ очень любил князя Владимира и прозвал его Владимир Красное Солнышко. Это прозвание и осталось за ним навсегда.

Язычество на севере держалось крепче, чем на юге. Отправились на север из Киева священники с Добрынею, и повсюду крестили народ. Добрыня приказал уничтожить идолов и всем креститься. «Летописцы говорят, что в 980 году Владимир послал в Новгород дядю своего, Добрыню, с которым в 985 году ходил на землю Болгарскую; затем под 990 годом отмечают, что Владимир начал ставить города «и насели их словены, сиречь, ноугородцы, кривичи, смолняны, чудью и вятичи»¹³.

1.4.

В наших жилах течёт кровь новгородских разбойников

После крещения, там, где находились кумиры, повсеместно, стали строиться великолепные храмы. Украшались они иконами, живописью, золотом и серебром, тогда начали развиваться церковные обычаи, разные искусства, образование. В то время «весь Вологодский край, вместе с нынешней Архангельской, Вятской и Пермской губерниями¹⁴, входил в состав Биармии¹⁵ и был известен народам Европы как по своему богатству, так и по тому, что служил обычным путём торговых сношений древней Европы с Азией».

Новгород, находящийся на водном пути с севера в Византию, был самым торговым городом в Древней Руси, его все русские люди с уважением называли Господин Великий Новгород. Местонахождение его было удобно для торговли, и он раньше других русских городов достиг цветущего состояния и независимости. В XI–XII столетиях новгородцы вели большую торговлю с иностранцами, а иноземные товары развозили по другим русским городам. Меха и шкуры диких животных были наиболее ценным товаром, который новгородцы продавали иностранцам. Вдоволь можно было добыть этого товара и близ Новгорода. Но чем дальше к северу, тем пушистее и красивее были меха у зверей. Предприимчивые промышленники продвигались всё дальше и дальше на север и восток, заходя в наши края. Земли у нас были бедные, малонаселённые. На далёком расстоянии один от другого были разбросаны поселения, зато лесные дебри были бесконечные, а пушного зверя водилось в них – пропасть. Новгородские предприниматели заходили сюда обычно вооружёнными дружинами, заставляли вотяков, мерю и черемис подчиняться себе, платить им дань мехами, а то и сами на берегах наших рек устраивали всё новые колонии и охотничьи станы, в удобных для промысла местах. Эти посёлки, как правило, развивались в большие селения и городки. Бойко шла торговля новгородская. Предприимчивые и ловкие купцы наживали себе огромные состояния. Немало появилось тогда богатых и именитых бояр, и хотя не было в то время налоговой инспекции и деклараций заполнять никого не принуждали, всё же не спалось спокойно никому в этом древнем городе. Недовольных в Новгороде между боярами и чернью было тогда много. Сохранилось и дошло до нас с тех пор языческое предание, будто бы низвергнутый Перун, плывя по Волхову, кинул палку на мост и заповедал Новгороду вековые распри. Недовольные люди или удальцы, которым не по вкусу были притеснения в Новгороде, уходили отсюда искать удачи, да счастья на чужой стороне. Иногда, собирались целые шайки таких «повольников». Пускались они на ушкуйках (на финском языке – лодка) по нашим рекам, разбойничали, грабили, нападали на аборигенов. Основывали они и новые селения. Всякий «вольный человек», богатый или бедный, мог пойти в повольники – «была б у него только воля крепкая, сила большая, да удаль молодецкая». В дружины повольников шла обычно буйная и разгульная молодёжь, искавшая простора для души своей, где в полную силу можно было б развернуться и себя во всей удальской красе показать. Атаманами, по большей части, становились сыновья богатых новгородских бояр или купцов. Они могли вооружить и на первых порах содержать ватагу удальцов. Старики новгородские, сами в молодости видавшие всякие виды, не только не мешали своим сыновьям и внукам, но даже охотно отпускали их «повольничать». На грабежи да буйство на чужой стороне смотрели уважительно: «пусть де молодёжь погуляет, уму-разуму наберётся». Оттуда и пословица пошла: «Чужая сторона прибавит ума».

Дружины новгородских завоевателей устремлялись всё дальше и дальше на восток к Уральским горам. Они продвигались по Северной Двине, Югу, Моломе. Так же русские поселенцы шли из Владимирско-Суздальского княжества по Волге, Каме, Унже, Ветлуге на Молому. Оба потока колонизаторов попадали на Вятку, осваивали, заселяя её берега от Чепцы до Моломы. Исторические данные свидетельствуют о том, что освоение Вятского края русскими началось вовсе не в XIV веке, как нас учили историки сталинской эпохи, а ещё в IX–XI веках, что подтверждают археологические раскопки курганов. «В IX–X вв. были установлены тесные отношения с волжскими болгарами¹⁶ – основными покупателями местной пушнины. Участие в восточной торговле документировано находками отдельных восточных монет и кладов на Пижме и Вятке»¹⁷.

На основании летописных материалов краевед П. Алабин так описывает те исторические события: «Лихие и удалые новгородские дружины спустились по Волге до устья Камы и устроили было здесь свою осёдлость, но проведав о близлежащих землях, богатых всяким добром, обитаемых народом не воинственным, полудиким, а в то же время опасаясь близкого соседства болгарского царства, пустились на поиски их вверх по Каме, с целью пробраться вглубь нашего края, по течению реки Вятки. По ошибке, миновав устье Вятки, и поднявшись вверх по Каме до «Чусовских мест» (устье реки Чусовой) и, видя свою ошибку, новгородцы вышли на правый берег Камы, покинули свои суда и пошли сухим путём отыскивать реку Вятку.