Вятское вече. Княжич
Шрифт:
– Как думаешь, Ляксей, не обманет иноземец, не кинет нас с денежкой?
Подумав я ответствовал, – Не, не думаю. Зачем ему это? Он же собирается постоянно гонять лодку сюда, для этого и сбивает ватажку. Он кончено жадноватый, а где вы видели щедрого купчину? Но что подрядили, то уплатит. Не сомневайтесь.
Мужики, перекусив и глядючи на благостную картину русского торжища, заулыбались и стали рядить о дальнейшем. Насколько я понял, у них особых привязанностей нет и подрядиться к купцу будут рады. В принципе ряд они отработали, довели судно в целости.
А у нас с Фёдором свои мысли. Мы ещё в дороге с ним о многом переговорили. Он свободный человек и вой. И мне кажется, что у него сидят занозою былые грешки.
– А знаешь, Ляксей. Я готов отправиться с тобой, рановато мне домой.
Я не совсем понял смысла последней фразы, но его согласие присоединиться ко мне несказанно обрадовало.
– Так ты не передумал? – Бенедетто стоит в тёплой накидке около меня.
– Нет, друг. Мне надо домой, дела есть не решённые.
Итальянец уговаривал меня остаться перезимовать в Новгороде, а по весне составить ему компанию. Он уже пристроил свой товар на складе и начал торговать. В замыслах у предприимчивого сеньора прикупить одно или два судна дополнительно к имеющемуся.
Расплатился он со мной честь по чести. Вычел из суммы три цехина, за раба и оружие. И это по-божески, реальная цена вдвое выше. Зброя знатная и у меня и у Фёдора. Обнявшись мы расстались и я с напарником дружно зашагали в сторону Новгородского Кремля. Тот был окружён стеной из красного кирпича и даже отсюда был виден Софийский пятиглавый Собор.
2
На обзор города мы потратили накануне несколько дней, пока итальянец приводил свои дела в порядок. Город красив, огромное количество церквей, от княжеских торжественных до одноглавых купеческих. Много каменных домов, хотя конечно дерево и тут царствовало. Часто строили первый этаж каменный, а надстройку рубили из дерева.
На душе птицы поют, настроение великолепное. Фёдор с высоты своего опыта добродушно улыбается окружающим. Правда со стороны смотрится угрожающе, но я-то хорошо узнал своего спутника за эти два месяца.
А путь мы свой держим в дом моего старого знакомца. Не знаю, как примет, может позабыл уже.
Накануне от стражников узнал, где проживает Василий Тучин. Это первый боярин, попавшийся на моём пути. Он то меня с Григорием Ясовичем и познакомил.
На стук в мощные бревенчатый ворота сторож предложил нам пройтись дальше по улице. Вспомнив про свой позабытый статус я громко заорал, – отворяй, собака, а то сейчас плетей отведаешь у меня.
Во, другое дело, мои знаки отличия приняты и привратник даже не обидевшись, распахнул калитку перед нами.
– А боярина Василия нету дома, в отъезде.
Вот чёрт, а я на него рассчитывал.
– Кто такие? – раздался голос от крыльца. Нам навстречу спускается дородные немолодой мужчина в сопровождении трёх вооружённых -холопов.
– Здрав буде боярин, – с достоинством слегка склонил в вежестве я голову.
– Хлыновский
– А.., а Ваську я услал по делам, будет через седьмицу другую. Да Вы проходьте, – подобрел мужчина.
– А я стало быть папаша этого лоботряса, Панкрат Васильевич.
Нам предложили пройти в просторные хоромы. Назвать избой это сооружение невозможно. Просторные сени, где мы скинули верхнюю одёжку и прошли в натопленную залу были поболее моей избы в селище.
– Ну, как там Хлынов, стоит ещё? – гулко заухал баском хозяин.
– Наверное, давненько не бывал.
– Как так? Небось в походе был?
Пришлось вкратце рассказать мужчине историю моих похождений. Чувствуется отсутствие развлечений. Я мог бы уложиться в десять минут. Но меня постоянно перебивали и переспрашивали. И не заметно наша беседа перетекла в шикарный обед.
Хозяин только щёлкнул пальцами и потянулись слуги, накрывая стол.
Помните, какими яствами угощали проходимца Милославского и домоуправа Буншу за царским столом в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Чем-то напоминало по изобилию с нынешним столом. Почки заячьи верчёные, белорыбица и икра. Масса солений и дымящиеся пироги с дичиной.
Ну, и разумеется, без этого дела не обошлось. А когда хозяин застолья разговорился с Фёдором, который представился служивым боярином, и определил, что они вместе не однажды участвовали в различных битвах, то нам вынесли то, от чего я засмеялся.
– А что, Ляксей, не по нраву мой мёд?
– Да нет, что ты, Панкрат Васильевич. Просто знакомая бутылочка. Приходилось пробовать, очень понравилось.
Передо мной мой натурпродукт, самогонка, настоянная на бруснике, производства Маниного семейства.
Я не стал раскрывать секрет своей принадлежности к производству сего напитка, что не помешало сказать заздравицу и опрокинуть стопку грамм на сто тридцать в рот.
Вечером нас хорошеньких разнесли по комнатам, радушный хозяин не захотел отпускать на ночь глядя.
А утром мы слегка опохмелились остатками моей горилки, – я вам так скажу. Нечего таким парням по углам мыкаться. Дождётесь Ваську в доме. Он не простит мне, если вас отпущу.
Прикинув, мы согласились. Только сказали, что сходим забрать свои вещи.
Добрались до порта на санях, выделенных хозяином. С ребятами попрощались честь по чести, забрали свой немудрённый скарб, а главное брони и оружие. Всё это отправили с возчиком, а сами пошли пройтись по рынку.
Не тому, что у порта. Рыбная вонь лично мне мешала, поэтому на сей раз перебрались через реку по мосту и вышли к другому рынку. Здесь продавался товар поделикатнее. Оружейные лавки перемежались с лавками восточных купцов и торговцев с Севера.
Чёрт, глаза разбегаются, а денег не так много. У меня осталось восемнадцать дукатов и медная мелочь. А ведь нам нужно снарядить верховых лошадей. Я не собираюсь ждать весны. Выедем с Фёдором, как будем готовы.