Вязи (Итоговый сборник Чтений)
Шрифт:
В школу за ручку с тобою ходить.
Ты самый мой дорогой человек,
Мы связаны крепко с тобою навек.
Дедушка
Сила и нежность
Мужество, любовь
Вс в мом дедуле
Миленьком слилось.
В память о дедушке
Так быстротечна жизнь - как речка утекает,
Куда-то вдаль, неведомо куда.
И мы бежим, порой не замечая
Тревоги
...А то бываем мы слегка беспечны
И вс «потом», «потом» твердим всегда.
Не забывайте же, что мы не вечны,
Но не должны исчезнуть без следа.
Не просто так пришли на землю эту
Бог каждому сво предназначенье дал.
И ты прошл по этой жизни с честью
Ничем души своей не запятнал.
Скрипя зубами, шл, задавшись целью,
И чувства все в стальной кулак загнал.
Пусть испытанья по следам шли цепью
Не зря ты жил любил, терпел, страдал.
Склоняем головы перед тобой со скорбью
Прости нас, дорогой. За вс прости!
Прими от нас, пускай хоть с опозданьем,
Земной поклон - признание в любви.
Панчишкина Ольга (г. Волгоград)
Замкнутый круг
Война, сорок первый, фашистское жало,
Страна на фронтах оборону держала.
Распорото небо, разорваны души,
Нашествие с воздуха, моря и суши.
В раскрытую пасть мясорубки - воронки
Затянуты люди. Зубцы шестернки
Работают слаженно. Адский конвейер…
Пусть страх малодушно в победу не верил,
Душило отчаянье, боль накрывала,
Но стойкость и мужество, встав у штурвала,
Воздали захватчикам мира сторицей,
Заставив дрожать их надменные лица.
Немалой ценою досталась наука:
Не стоит вторгаться без спроса и стука.
Но, видимо, опыт потомков не учит.
Вновь в небе безоблачном плавают тучи,
Свинцовым дождм проливаясь на страны.
Локальные войны, смертельные раны.
Опять, наступая на старые грабли,
Безумство считает кровавые капли …
Ночь
Ещ один день беспрепятственно сгинул.
Для вечности время считает долги.
И ночь, выгибая беззвздную спину,
Глотает полмира, что те пироги.
И кажется, к свету исчезли трамплины,
На ощупь планета сканирует путь.
Притихли леса, города и долины,
Ветра не решаются по темну дуть.
Вс спит, подчиняясь простому желанью.
Усталость легла у подножья горы.
Пульсирует небо испуганной ланью,
Боясь
На миг сновидения встали, как дети,
У омута вязких бездонных зеркал.
Но прыгают вглубь, свои цели наметив,
Лишь самые смелые с призрачных скал.
Они прорывают густую завесу
И переворачивая пьедестал,
Играют свою гениальную пьесу,
А звзды опять занимают места
В чертогах буквально за час до рассвета.
Развязка близка, завершается акт.
Ломаются страхи в плохие приметы,
Отложено действие. Солнце! Антракт…
Крик занозой в теле тишины...
Крик, занозой в теле тишины
Зацепился, увлечнный эхом.
Был ли это возглас старшины,
За Отчизну павшего морпеха,
Или зов родительский «Домо-о-ой!»
Вдруг прорвал дворовое пространство,
Может это плакал домовой
Над убогим бабкиным убранством.
А ещ тревожное «Ау-у-у!»
Заблудилось с грибниками в роще.
Чрт жевал народную молву,
Зуб сломал, и пасть смолой полощет,
Причитая жалобно в ночи,
Проклиная и моря и сушу.
Где-то обвалились кирпичи,
Успокоив ветреную душу.
Завязался новый узелок
В тот же миг. К несчастью перепонок
Роженица взвыла в потолок,
Закричал родившийся ребнок.
Царапается
Нераскрывшимся бутоном поднимается свет ранний,
Поторапливая стрелки привередливых часов.
На окне вздыхают сонно не политые герани,
И царапается кошкой эхо хриплых голосов.
Завалились перемены в гости. Видимо, надолго,
Неожиданным ремонтом растревожили уют.
И стоит в углу, уныло, переврнутая полка,
И скучает пианино оттого, что больше не поют.
По ступенькам топот частый опоздать боится к сроку,
А сконфуженные тени разбегаются вдоль стен.
...За одной из них читают «Белобокую сороку»,
За другою – исполняется по радио Шопен.
А ведь...
Между зимами, вснами,
Облаками белсыми
И горчащими травами,
Ароматно лукавыми,
Между пышными видами
С шапито - копперфильдами,
Разодетыми куклами,
Напомажено пухлыми,
Между играми, вздорами,
Устремлнными взорами
За прозрачною лескою
К недостаточно вескому,
Между граблями, вилами,
Этажами постылыми,
В зачердачное тужево
Разговора досужего,