Выбирая врага
Шрифт:
Как почувствовал, как по телу пробегает ледяная дрожь.
— Он заставил вас защищать меня, не будучи уверенным, что я и правда Избранный?! Он… Он испытывал вас?
— Верно. Я узнал правду, только когда ты учился на первом курсе. После чёртового матча, в котором ты чуть не погиб. Когда я понял, что ты всего лишь подопытный кролик, и что всё время до твоего поступления я зря торчал в чёртовой школе, контролируя твою кровную защиту… Я чуть не убил старика. В общем, у нас тогда вышла крупная ссора, если не сказать больше. Я уже начал собирать вещи, чтобы убраться отсюда, но потом…
—
— Не только это. Я просто сдался. Я покорился ему, — Снейп прикрыл глаза и покачал головой. — Я подумал, что если он и ведёт какую-то свою игру, то почему бы мне не продолжить принимать в ней участие? Всё равно выбора у меня не было, я привык к своей новой жизни. Школьный учитель, талантливый зельевар, правая рука Альбуса Дамблдора. Тайная, разумеется. А ещё… — Снейп открыл глаза и бросил насмешливый взгляд на Гарри. — Я не хотел оставлять тебя.
— Меня? — выдохнул Гарри и тут же закашлялся, подавившись слюной.
— Я подумал, что даже если ты не Избранный, ты всего лишь мальчишка, портящий мне жизнь одним своим видом. Ты просто ребёнок, которому грозит опасность. И если тебя убьют, от этого не станет лучше никому. А ещё… Не будет последнего… — Снейп покачал головой и нахмурился. — Ты — это всё, что осталось от Лили. Поэтому я решил не бросать Дамблдора. Но я перестал на него давить, перестал задавать вопросы. Просто молча выполнял все его поручения, умерив своё любопытство. И, знаешь, самое интересное, что с тех пор он сам стал мне всё рассказывать, хотя до этого на все мои расспросы отвечал что-то туманно-неопределённое. Он сам ввёл меня в курс всех дел и стал обсуждать все вопросы и проблемы только со мной. Тогда я понял, что прошёл его испытание, которое длилось десять лет. Он по-настоящему начал мне доверять. Теперь ты, наверное, понимаешь наши с Альбусом… — Снейп хищно оскалился. — Довольно странные взаимоотношения.
— В таком случае, вы должны его ненавидеть, — пожал плечами Гарри.
— Должен. Но я люблю старика.
Гарри выпучил глаза.
— За что? За то, что он играл с вами столько лет?!
— Банально прозвучит, но он подарил мне новую жизнь. Он помог мне искупить свою вину и исправить мои ошибки. Он никогда не считал меня виноватым в том, что случилось, зато так считал я. И он действительно помог мне сбросить груз, пусть даже таким зверским способом.
— Он просто придумал вам проблему, — возразил Гарри.
— Да, придумал. Но именно благодаря этому сейчас я считаю свою жизнь… — Снейп усмехнулся и пригубил ещё коньяка. — Вполне успешной, насколько она может быть таковой. Он подарил мне второй шанс, который был мне так нужен, но который я сам не мог себе дать. В конце концов, он вытащил меня из Азкабана и избавил от всех обвинений.
— Знаете, профессор, — тихо проговорил Гарри, хмурясь. — Это всё звучит просто дико. Он просто… заставил вас себе подчиниться, заставил оберегать сына своего врага. Ну, просто ради эксперимента, чтобы устроить вам испытание. Однако вы не держите на него зла. Наверное, потому что он стал для вас покровителем.
— Гениальный расчёт, верно? — к ужасу Гарри, улыбнулся Снейп.
— Это ужасно… Вас восхищают такие чудовищные вещи.
— Я же говорил, что меня сложно понять.
— Вы очень странный человек.
—
— Дело не только в этом, — отмахнулся Гарри. — Просто Дамблдор… В смысле… Это жестоко заставлять защищать даже ценой жизни человека, которого ненавидишь. Сына своего врага.
Снейп почему-то издал короткий смешок и налил себе ещё коньяка.
— Ты снова видишь только то, что хочешь видеть. Вернее, то, что проще разглядеть. Я ненавидел тебя не потому, что ты был сыном моего врага.
— А почему? — изумлённо спросил Гарри.
— А потому что ты был сыном женщины, которую я любил.
— Я… Не… — нахмурился Гарри, потому что просто не желал понимать очевидные вещи. Он очень боялся услышать дальнейшие слова зельевара.
— Потому что ты не должен был быть сыном Лили и Джеймса, — еле слышно произнёс Снейп. — Ты должен был быть её сыном. И моим.
Гарри до крови прикусил губу и покрепче перехватил чашку, которую чуть не выронил из рук. Слёз сдержать он уже не мог. Наконец всё встало на свои места. Всё стало настолько простым и понятным, что не хотелось верить. Всего за десять минут Дамблдор из доброго пожилого мага превратился в жестокого расчётливого манипулятора, играющего чужими жизнями, как фигурами в зачарованных шахматах. А ненависть Снейпа к сыну своего врага трансформировалась в дикую ревность и обиду, которую зельевар до сих пор так и не смог изжить. Гарри закрыл глаза, чтобы не видеть отрешённого лица Снейпа, уставившегося в камин. Больше всего на свете сейчас хотелось просто исчезнуть, перестать существовать. Действительно, жизнь оказалась намного сложнее и страшнее, чем Гарри мог себе представить. Внезапно уничтожение Волдеморта показалось ему просто опасным приключением по сравнению с тем, о чём он только что узнал.
До этого момента его жизнь была заключена только в рамки его предназначения, его цели — уничтожить врага любой ценой. Но теперь враг мёртв. Пора было раздвинуть эти рамки и вступить в настоящую жизнь. И сделать это оказалось намного больнее, чем Гарри мог себе представить. Но если это его первый рубеж, он просто обязан пройти его достойно. И именно с тем человеком, с которым и должен был это сделать.
Гарри глубоко вздохнул и открыл глаза. Снейп по-прежнему смотрел на беспокойный огонь. Тени плясали на его усталом лице. Но уголки его губ были чуть приподняты. Зельевар улыбался каким-то своим мыслям. Гарри тоже улыбнулся сам себе, вздохнул ещё раз и смело посмотрел на Снейпа.
— Но теперь-то это не имеет значения, — произнёс Гарри, чувствуя, как внутри поднимается какая-то тёплая и нежная волна.
— Ты думаешь? — рассеянно отозвался Снейп.
Гарри издал короткий нервный смешок, поставил чашку на столик возле дивана и сполз на пол, усаживаясь возле кресла, где сидел Снейп. Он осторожно взял зельевара за свисающую с подлокотника руку и поднял голову. Снейп внимательно следил за его действиями, периодически хмурясь.
— Да, — кивнул Гарри. — Сейчас уже неважно, чей я сын. Не имеет… Не имеет значения, — повторил Гарри, и его голос сорвался.