Выбираю тебя
Шрифт:
– Привет, – слышу я голос Гаррета, распахиваю глаза и вижу, как он смотрит на меня. – Тебе удалось немного поспать?
Сквозь занавески пробиваются солнечные лучи.
– Который час?
– Девять. Можешь еще вздремнуть, если хочешь. Я собираюсь в душ. Просто хотел предупредить тебя на случай, если ты проснешься, а меня не будет рядом.
Я приподнимаюсь на локтях.
– Почему это меня должно волновать то, что тебя не будет на месте?
Он целует меня в щеку.
– Потому что ты стала бы скучать по мне. Вот почему.
Я
– Наверняка я даже и не заметила бы твоего отсутствия.
Он поворачивает меня к себе.
– Заметила бы. По крайней мере, ты бы задумалась, куда делся твой портативный обогреватель. Даже не сомневайся, мне прекрасно известно, что прошлой ночью ты просто меня использовала.
– Черт, ты меня раскусил. Но это сработало. Меня перестало знобить. Теперь мне даже как-то жарковато. – Я сбрасываю одеяло и закатываю огромные рукава его свитера, но те снова раскатываются.
– Ты так забавно выглядишь в моей одежде. – Он принимается щупать меня за талию. – Даже не могу найти тебя в ней.
– Мне нравятся эти штаны. Они очень мягкие. Так бы и оставила их себе.
– Ни за что! Это мои любимые.
– Тогда я точно заберу их. Можешь приходить и навещать их этажом ниже.
– Извини, но ты их не получишь. К тому же, они серые. Это не твой цвет.
– Точно. Ладно, можешь забрать их обратно.
Он улыбается.
– Это было легко. Похоже, с утра пораньше ты не боец. Надо запомнить. – Он встает. – Я только на пару минут. Никуда не уходи.
Пока он в душе, я разглядываю голубые огоньки, свисающие с потолка. Жаль, что нельзя остаться у него в комнате на весь день, спать в его теплой кровати и уютной одежде. Но я не могу. Нужно позвонить Фрэнку и разобраться с письмом. А может, мне следует притвориться, что я вообще не читала его. Порвать его или сжечь. Сделать вид, что оно никогда не существовало.
Заметив на полу пульт, я тянусь, чтобы поднять его, и включаю телевизор.
– …прямой эфир из Де-Мойна, штат Айова. Сегодня мы возьмем интервью у местных жителей по поводу их отношения о предстоящем визите президента в штат, – сообщает пожилой седовласый мужчина. Он стоит в центре Де-Мойна и, укутанный в длинное пальто и шарф, выглядит так, словно замерзает до смерти. Бедный парень. Почему они заставляют репортеров торчать на улице? В последний раз, когда я общалась с Фрэнком, он сказал, что в Айове уже почти зима и была метель.
– Что смотришь? – Гаррет возвращается – с обнаженным торсом и полотенцем, обмтанным вокруг бедрах. Он бросает взгляд на телевизор. – Следишь за политикой?
– Нет. Терпеть не могу политику. Смотрю только потому, что они в Де-Мойне. Выборы – единственное время, когда Айова попадает в новости.
Он достает несколько вещей из шкафа.
– Мой отец одержим политикой. Он тратит кучу денег, поддерживая эти кампании. Я даже не знаю, что он получает взамен.
– О чем ты?
– Вся политическая ерунда вертится вокруг взяток и коррупции. А мой отец предоставляет доступ к банковскому счету, как и остальные при деньгах. – Гаррет поворачивается к телевизору, на экране
– Ничего не знаю об этом парне, но он походит на лжеца с фальшивой улыбкой и отбеленными зубами. Похоже, она у всех такая.
Гаррет надевает футболку, потом останавливается, держась за полотенце на талии.
– Я его сейчас сниму, так что тебе лучше отвернуться.
– Я смотрю телевизор и не взгляну в твою сторону. Даже если бы я что-то увидела, мне все равно.
– Ладно. – Полотенце падает вниз, и я сразу отворачиваюсь в сторону. Он усмехается. – Так и знал, что ты не станешь смотреть. – Я слышу, как он натягивает джинсы. – Всё, я готов.
Я снова смотрю на него, и он полностью одет. Гаррет подходит и садится на кровать.
– Чем хочешь заняться? Еще поспать? Позавтракать? – Он делает паузу. – Или объяснить мне, что случилось вчера вечером? Потому что мне кажется, нам нужно это обсудить.
– Нечего тут обсуждать.
– Ты бы не пришла на вечеринку, разве только в крайнем случае. Вчера вечером ты говорила что-то о своей матери и письме. Откуда оно у тебя?
Я молчу, не зная, хочу ли, чтобы он узнал о письме. Но первую часть истории я уже открыла ему ночью, так что он вполне может узнать и вторую.
– Письмо было в посылке, которую Фрэнк прислал мне на день рождения. Моя мама написала его, когда я была совсем маленькой. Я должна была получить его в случае, если с ней что-нибудь произойдет.
– Почему твоя мама вообще допускала подобное? Почему она считала, что может умереть в тридцать лет?
– Если я расскажу тебе, ты должен поклясться, что никому не проболтаешься, хорошо?
– Да. Давай.
– В том письме мама написала, что ее изнасиловали. А потом она узнала, что беременна мной.
Он кивает.
– Да, ты говорила вчера вечером. Выходит, она никогда не рассказывала тебе?
– Нет. Никогда. И это еще не все. Она сообщила, что человек, сотворивший с ней такое, подкупил полицию, работников больницы – практически все, чтобы скрыть содеянное. А потом кто-то позвонил ей с угрозами. Когда она рассказала обо всем адвокату, то через несколько дней дом ее родителей взорвался, и они погибли. Она боялась стать следующей.
Гаррет молчит, так что я продолжаю:
– Не знаю, стоит ли всему этому верить, но зачем ей выдумывать такое?
– Как она познакомилась с тем типом? Он знали друг друга?
– Она подрабатывала стажером в политической кампании и изучала в колледже политологию. Тот тип работал на кампанию в другом штате. Она не сказала, как его звали.
Гаррет снова молчит.
– Гаррет? Ты как-то притих. Скажи что-нибудь.
– Думаю, тебе следует выкинуть это письмо из головы. Другими словами, тот тип совершил преступление, и это не должно было сойти ему с рук, но ситуация такова, что ты ничего не можешь с этим поделать.