Выбитый генералитет
Шрифт:
Известному писателю, автору знаменитого романа «Чапаев» Дмитрию Фурманову посчастливилось близко знать Епифана Ковтюха. И вот как он его рисует: «У него атлетическая, коренастая фигура, широкая грудь. Большие рыжие усы для того лишь и созданы, чтобы он их щипал и крутил, когда обдумывает дело, а в тревожной обстановке он все время полон мыслями. И в эти минуты уже не говорит — командует. Зорки серые светлые глаза; чуток слухом, крепок, силен и ловок Ковтюх. Он из тех, которым суждено остаться в памяти народной полулегендарными героями. Вокруг его имени уже складываются были и небылицы, его имя присоединяют красные
Епифан Иович Ковтюх родился в 1890 году в селе Батурино Херсонской губернии. В 1911 году был призван в армию. По окончании школы прапорщиков был направлен на Кавказский фронт. Командовал ротой. Последний чин в царской армии — штабс-капитан.
Перейдя на сторону советской власти, участвовал в боях с белогвардейцами на Северном Кавказе.
Во время героического похода Таманской армии (август — октябрь 1918 года) командовал шедшей в авангарде 1-й колонной, добившейся успехов в боях под Архипо-Осиповкой, Агайским перевалом, Туапсе, Белореченской и Армавиром.
В августе 1920 года на кубанское побережье Азовского и Черного морей был высажен из Крыма белогвардейский десант генерала Улагая с целью поднять восстание кубанского казачества и свергнуть советскую власть.
Командующим 9-й армией было принято решение вражеский десант уничтожить, возложив главную роль на добровольческую группу под командованием Ковтюха. Эта группа в 600 штыков и сабель при четырех орудиях и 15 пулеметах скрытно выдвинулась на трех пароходах и четырех баржах по рекам Кубань и Притока в тыл белогвардейцам и внезапным ударом разгромила вражескую группировку.
Ковтюх также принимал участие в ликвидации Кронштадтского мятежа 1921 года. Награжден тремя орденами Красного Знамени.
После гражданской войны он командовал стрелковой дивизией и корпусом. С 1936 года — инспектор и заместитель командующего войсками Белорусского военного округа. В этой должности его и арестовали в 1938 году.
К нему применялись страшные пытки с целью вынудить его дать ложные показания о себе и других невинных. Позже один из сотрудников НКВД сообщил:
«Я лично видел в коридоре Лефортовской тюрьмы, как вели с допроса арестованного, избитого в такой степени, что его надзиратели не вели, а почти несли. Я спросил у кого-то из следователей, кто этот арестованный? Мне ответили, что это комкор Ковтюх, которого Серафимович описал в романе «Железный поток» под фамилией Кожух».
Ковтюх мужественно перенес истязания, отрицал предъявленные ему обвинения, не дал ложных показаний.
Обращаясь к Сталину из тюрьмы, он писал: «Я тот Кожух, который с 60-тысячной массой беженцев, их жен и детей, полураздетыми, полуголодными, недостаточно вооруженными совершил 500-верстный поход, перевалив через Кавказский хребет, и вывел эту армию из вражеского окружения. Я командовал той дивизией, которая ночной атакой освободила Сталинград от белых…
За что погибаю и зачем такая жестокая расправа со мной — не знаю. Я со слезами заканчиваю и надеюсь, что вы спасетемне жизнь».
Тщетны были надежды испытанного воина: ответа не последовало. Обвинив его в контрреволюционном заговоре, к нему применяли жестокие пытки, но, не добившись ни единого доказательства вины, судили как заговорщика. Приговор — высшая мера наказания.
Е. И. Ковтюха расстреляли 28 июля 1938 года.
В
В период тяжелого положения на Южном фронте, когда противник приближался к гор. Орлу, а Мамонтов, совершая свой рейд, доходил до Козлова, угрожая центру советской страны, я возвратился после своего выздоровления в Москву и сделал в РВСР подробный доклад о жизни и боевой деятельности Таманской армии.
В своем докладе я просил РВСР разрешить мне в срочном порядке создать Таманскую дивизию путем объединения уцелевших таманских частей.
РВСР согласился с моим предложением, и был дан соответствующий приказ от 9 сентября 1919 г. за № 1431/286. Срок окончательного формирования дивизии был назначен в полтора месяца. Получив все указания от РВСР и необходимое имущество, я выехал из Москвы и 22 сентября прибыл в Вольск, где и приступил к выполнению возложенной на меня задачи.
Таманцы и кубанцы, услышав призыв для сбора и похода на Кубань, быстро отозвались со всех концов РСФСР. Сначала они прибывали в гор. Вольск одиночным порядком, а потом партиями и командами.
К концу ноября 1919 г. положение на Южном фронте ухудшилось. Ввиду этого Таманская дивизия, не окончившая своего формирования, была срочно переброшена на фронт под Царицын в распоряжение командарма-И.
По прибытии в район с. Владимировки, где всей дивизии приказано было сосредоточиться, я получил приказ командарма-И образовать из 48-й Таманской и 50-й стрелковой дивизий 50-ю Таманскую дивизию, коей после формирования поручалось взять гор. Царицын.
Обстановка, сложившаяся на фронте 10-й и 11-й армий ко 2 января, настоятельно требовала немедленного взятия гор. Царицына, так как, находясь в руках противника, город разъединял 10-ю и 11-ю армии и препятствовал их согласованному продвижению на юг. Со взятием города обе армии входи пи в тесную связь между собой.
Главная надежда в атаке возлагалась на старых таманцев, многое испытавших и закаленных в неоднократных ночных боях во время 500-километрового похода в тылу у белых.
Очень большую помощь в смысле моральной подготовки частей оказали рабочие бывшего Французского завода, с которыми красноармейцы имели возможность лично беседовать. Рабочие сообщали, что противник собирается уходить из Царицына и при первом нашем наступлении покинет город. Эти сведения ободряюще действовали на красноармейцев, которые желали скорее перейти в наступление.
Таким образом, моральное состояние частей было крепкое и не внушало опасения или тревоги даже при неудачном исходе атаки.
Общая задача — атаковать противника — возлагалась на 3-ю Таманскую пехотную бригаду, состоявшую из трех полков.
Кавалерийская бригада получила задачу обеспечить левый фланг и тыл и при первой возможности перейти через Волгу у колонии Сарепта.
Артиллерии были поставлены задачи: борьба с артиллерией противника, разрушение окопов, уничтожение живых целей, борьба с воздушным флотом. В момент самой атаки артиллерия должна была открыть ураганный огонь по центру города и тем улицам, по которым возможно было движение частей на поддержку.