Выбор альфы
Шрифт:
– Это точно, здесь?
– Да, - кивнул он, а после вопросительно добавил, - идем?
Я нахмурился в ответ, но подтвердил кивком головы согласие.
– Сначала я пойду, ты следом, и скажи пусть через пять минут заходят остальные. Осмотримся для начала.
– Хорошо, - согласился бета и остался в машине, а я поспешил внутрь.
На рецепции девушка стояла, улыбнулась мне, как увидела, казалось, что это для них обычный день, а не судьба моя решается. Будто и не было похищения никакого. Поприветствовала меня вежливо, даже номер предлагала, а я едва держал себя в руках, чтобы не вынести эту пигалицу, что сиськи свои на стойку выложила для привлечения самца, и не взорваться
– Не положено у нас, он сегодня не принимает, может, все-таки номер возьмете, отдохнете, а я вас запишу на другой день.
– Меня примет, - уверенно сказал, а она непонимающе обернулась на дверь, что сбоку от стойки располагалась, и я, поняв ее без слов, вмиг возле двери оказался, девушка что-то сказать хотела, да не успела, я быстрее был, и успел нажать на точку на шее, что вырубила ее без сопротивления. За спиной шаги Гордея услышал, и передал ношу в его руки, а сам к двери приблизился, открыл ее, да только там коридор оказался, что вел еще к одной двери. Скорее всего, именно за ней и находился директор сего заведения тире отец Айрины.
Стоило мне пройти по коридору и дверь открыть, как я с волчьими глазами встретился, сначала на его лице отразилось недоумение, что тут же усмешкой сменилось уверенной. И если бы я не знал, что периметр окружен, а в здании с минуты на минуту будут члены моей стаи, подумал бы, что у него есть какой-то козырь в рукаве.
– Айрина где?
– Не понимаю о чем ты, - пожал плечами мужчина, а я не выдержал, набросился на него, к стене пришпилил одним движением, сдавливая шею, и прорычал, уже не человеческим голосом.
– Где?
– Здесь, на втором этаже, - прохрипел он, когда я доступ ему дал к воздуху.
– Мы же свои, почему? – все еще удерживая его, прорычал.
– Такие свои, что врагов не надо, если не чистокровный, все равно что дерьмо. Нацисты, вот вы кто, - огрызнулся он, не теряя надежды вырваться, даже руками пытался махать за моей спиной, - пора покончить с оборотнями и их властью на людьми, - выплевывал он ядовито.
– Ты не человек, - осадил его, чувствуя, как закипает кровь от его слов и поведения. Похитить дочь, настраивать людей против оборотней годами, он сумасшедший.
– Я человек, - упрямо, твердил мужчин, - четверть крови не считается, - скривился он, - смогу жить по закон людским.
– Уверен? – спросил, а сам только об одном думал.
Какие это людские законы приветствуют похищения и нападения? Что за законы у него извращенные? Сам не заметил, как когти трансформировались, от ярости, что в крови бурлила. Покончить бы с ним, но Айрина не поймет, осудит, и все же кровь пустил… Что вызвало неожиданную для меня реакцию. Мужчина передо мной трансформацию начал, да, только, если я трансформировался за мгновение, то ему потребовалось больше времени. Это был даже не бой, обезумивший человек, не управлял волком, а волк волну силы альфы почувствовав, тут же хвост поджал, признавая во мне альфу. Наверное, именно это человека в нем разозлило, а может, просто не мог он долго быть в облике волка, потому что снова обратная трансформация произошла, и теперь на полу лежал человек голый, только уже поверженный и ничтожный.
– Один вопрос, прежде чем я уйду, как ты ее отцом стал? – присаживаясь над ним, спросил я, не мог поверить, что мать Айрины якшалась с таким как он, таких мужчин стороной обходят, слишком неуравновешенные.
– Не помню, - постукивая зубами, ответил.
– Помнишь, ты все, рассказывай, - встряхнув его за плечи, прорычал.
– С матерью ее сексом занимались, а я в волка превратился в процессе. Она парой моей оказалась.
Гордей за моей спиной даже на землю сплюнул от его слов, а я только сильнее хватку сделал, сдерживаясь, чтобы не натворить ничего, о чем потом буду жалеть, смотря после в глаза любимой полные осуждения. Надеялся лишь, что когда власти откликнуться на мое прошение, заточение ему грозит пожизненное, и не моей рукой приговор будет вынесен, потому что для волка заточение смерти подобно. Нам воля нужна, воздух свободный.
– Почему не исправил все? Не объяснил? – скорее для пары своей уточнил, чем для себя, уже понимал, что ничего хорошего от него не услышу.
– Изнасиловал я ее, ясно? – оскалился он, - сбежала она от меня, - и столько безумия было в его глазах, что даже промелькнула мысль убить его по-тихому, чтоб не знал никто, по законам стаи вынести приговор.
– А дочь, как нашел тогда?
– Случайно, вот так везение, да? – ухмыльнулся он и зубы стиснул, содрогнувшись всем телом от спазмов его мучающих.
Я встал резко, поморщившись от вида жалкого, и Гордею кивнул, чтобы он тут остался, а сам за двери вышел. Омерзение, ярость и что-то еще похожее на жалость чувствуя. Противоречивые чувства испытывал. Он сразу был таким или это трансформация с ним такое сделала? Но если он говорит, что изнасиловал маму Айрины, значит – сразу же. Таким не место в стае, таким вообще не место в этом мире. Дерьмо? Так он говорил мы считаем? Нет, он хуже.
В доме уже потасовка была, но я не обращал внимания, все запах пытался уловить, когда по лестнице поднимался. Смогу ли я это ей рассказать? Нет, вряд ли.
Скорей бы в объятья ее заключить, чтобы укрыть от мира этого, от невзгод обезопасить, впредь я не буду таким беспечным, только со мной или под охраной будет выходить. Волк одобрял мои намерения, порыкивая, скребся под кожей, пару услышать хотел, удостовериться, что в порядке все с ней. И я дал ему эту возможность, так быстрее будет, по пути раскидывая людей, что против меня пытались выступить. Странно, что не стрелял никто, но я об этом так, вскользь, подумал, а сам двери открывал, по пути попадавшиеся. Обезумел, не ощущая ее запаха, может, обманул он, но зов, настойчивый, мольбы полный, что усиливался с каждым моим шагом, говорил, что я в верном направлении двигаюсь. Но не было за дверями ее. Какую бы ни открывал, не было… и лишь за закрытой, которую выбил вместе с петлями, она оказалась.
Мгновенная трансформация, ее зов, все смешалось. В объятья заключил, понимая, что она – мир мой, и дети наши.
Глава 22
Айрина
Я ведь на самом деле думала, что оборотни худшее зло, иначе быть не может, но сейчас понимаю, что это не так. Не зверь делает человека жестоким и неуравновешенным, нет, человек сам выбирает, кем он хочет быть. Зверем или нет. Признаюсь, мне стыдно перед стаей Диамона, да что там, мне перед самим альфой стыдно за то поверхностное отношение, которым я их одаривала, и его в первую очередь, на самом деле не узнавая никого из них до конца. Даже с подругой лучшей, я старалась тему оборотней не поднимать, слушать об этом ничего не хотела, и этому не только страх виною, но и мое отношение к ним. Я была слепа, видела только то, что хотела. Зверей в людском обличие.