Выбор Донбасса

Коллектив авторов

Выливает на голову Петру томатный сок.

Петро. Одна просьба, хлопцы, тилько Марию не трогайте. Люблю я ее.

Рудый. Ты нам по цымбалам. Ты теперь тут не господарь. Що захочемо, то зробимо. Вирно, Косой?

Косой. Приготуемо ще одну Кроваву Мэри (Смеется.)

Петро. Та, хлопцы, что ж вы?

Рудый. Вже, вже! Заткни йому пельку.

Косой заклеивает рот Петру.

СЦЕНА 14

Те

же. В хату врываются Горыныч и Степан.

Горыныч. Так, сучье племя,а ну быстро сдриснули отсюда!

Рудый (вынимает нож). Не пидходь, зарижу!

Горыныч (достает пистолет). А пулю промеж глаз не хочешь?

Попугай (с интонацией Яценюка). Якшо куля в лоб, то куля в лоб!

Горыныч. Служба безпеки Украины! Посвидчения показати?

Рудый. Не дядько, мы пидемо до дому. Зараз, швидко йдемо. Тильки не стриляй!

Правосеки уходят.

Горыныч. Степан! Буди москалей! Им нельзя здесь долго оставаться. Неровен час правосеки с подмогой придут. А им закон не писан. Втроем не отобьемся.

Появляются полуодетые Виктор и Мария.

Горыныч. Витек! Быстро уходите.

Виктор. Сушняк! Голова трещит. Степ, есть что выпить?

Степан дает ему коктейль. Виктор выпивает.

Попугай. Коктейль для москаля! Це зрада!

Уходят.

СЦЕНА 15

Степан и привязанный к стулу Петро. Появляется Оксана.

Оксана. Господи, Петро! Что они с тобой сделали? Убили? Кляты москали, кацапы чертовы. Как сердцем чуяла, что не надо доверять этим колорадам...

Степан. Не волнуйся, мама, живой он...

Оксана. Степа, они пытали его, да? Какой секрет хотели выведать? Да, Боже мой, что он знает–то? Степа, доколе украинцы будут терпеть над собой издевательства москалей?

Степан. Мама, это не они.

Оксана. А кто? Инопланетяне прилетели?

Степан. Да, с Западной Украины...

Оксана. Там база у них?

Степан. Там они живут... Мама, некогда объяснять. Собери мне вещи, я уезжаю.

Оксана. Куда, сынок?

Степан. В Москву.

Оксана. Богородица, Пресвятая! И сын москалем стал. Что делается?

Попугай. Це перемога!

Оксана. Петро, ну хоть ты шо–то скажи!

Отрывает Петру скотч. Петр хватает воздух ртом.

Петро. Слава Украине!

Попугай. Героям слава!

Звучит песня «Пидманула, подвела...» Песня

обрывается. Звучат радиосигналы, помехи в эфире:

— Служба Безпеки Украины: донесение: операция по внедрению в сеть ФСБ агента Бармен закончилась удачно. Афганец.

— Федеральной Службе Безопасности: Рапорт: Операция «Коктейль» прошла успешно. Завербован действующий сотрудник СБУ. Захар.

Константин Ковригин (Симферополь)

Конвой

киносценарий

На фоне перепаханной снарядами степи стоят квадратом пятиэтажки. Окна разбиты. Ветер тянет наружу занавески, когда–то разноцветные, посеревшие за время войны. Потрепанная ткань шуршит о подоконники. В угловом доме пробоина, как в крепостной стене, обнажила дверь и письменный стол.

Живая тень в квартире проходит по коридору к залитой закатным светом пропасти, затем в комнату c фотографиями на стенах. Сквозь разбитое стекло открывается дорога, по которой спешит микроавтобус.

Проехав поворот к поселку, машина тормозит перед воронкой. В машине двое: водитель с позывным Бача и волонтер по имени Глеб.

Выключив свет, Бача выходит из машины, проходит к воронке, стуча берцами по осколкам. Поднимает зазубренный штык, проводит большим пальцем — металл острый как бритва. Присев на корточки, Бача слышит шорох занавесок на юге и тишину на северо–западе, куда заходит солнце. Вернувшись в машину, дает Глебу осколок.

Бача. Держи на память.

Глеб (чуть не режет пальцы об острые края). Ого!

Бача. Дальше не поеду. Если не угробим ходовую, то резину порежем.

Глеб. Запаска есть?

Бача. А что запаска? У меня четыре колеса…

Тень, наблюдающая с последнего этажа, делает шаг в сторону, сливаясь с темнотой, и видит, как авто сворачивает во двор.

Выходят. Глеб замечает на подоконнике дырявого окна стопки книг, подходит ближе, чтобы рассмотреть: сказки Пушкина, Лермонтов, Симонов, Драйзер, а за ними — развороченный книжный шкаф.

Бача. Студент, дома будешь читать. Помощь нужна!

Бача показывает на стойку для сушки белья, на которой висит обрез железной трубы.

Бача. Бей, чтоб услышали. Только не пугай.

Глеб. А если тут никого? Тишина какая… Может быть, дальше поедем пока не поздно?

Бача. Поверь, и тут живые люди есть!

Взяв кусок трубы, Глеб бьет первый раз. Слишком тихо. От второго удара легкий звон. На третий по колодцу проходит эхо. И все равно ни души.