Выбор Достойного

Ямнова Дарья

Мои соратники во главе с Гевисом с явным напряжением сидели за столом и пили вино. Его величество задерживался уже минут на пятнадцать относительно оговоренного времени. И я все больше беспокоился о брате, переживал, что доспех съехал и кинжал оставил серьезную рану.

На этих моих мыслях, прокрученных в голове в тысячный раз, на подъездной показался королевский кортеж. Не в состоянии больше ждать, стремительно покинул столовую и быстрым шагом двинулся встречать Коддина. Молясь всем богам и Единому Светлому, что он в порядке.

Распахнутая слугами, входная дверь явила брата,

опирающимся на Эолана и толпу суетливый охраны. Было видно, что все на взводе от последних событий и пытаются найти наемных убийц в каждом цветочном горшке. Что ж, сегодняшний день пойдет им на пользу.

Брат был бледен, на богатой одежде грязным черным пятном расплылась кровь. Однако меня он встретил неизменно надменным взглядом и ехидной улыбкой. Еще и заговорщицки подмигнул. Я тут же устремился к мужчинам, подхватывая Кодди под другое плечо. Таким образом, с лекарем мы и сопроводили брата в отведенные ему покои, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Лишь оказавшись в постели и откинувшись на подушках, его величество театрально заявил:

— Этот садист отказывается меня лечить! — и трагически прикрыл лицо ладонью.

— Ваше величество, я остановил кровь! Вашей жизни ничего не угрожает! — в бешенстве, сверкая глазами, тут же вызверился мастер Торший, — вы сами сказали, что нужно будет всем показывать рану для достоверности!

Видя, что Эолан сыт венценосным обществом по самое горло и уже сам готов воткнуть что-нибудь позначительнее в короля, я вмешался. О таланте брата доставать любого до печенок приходилось знать не понаслышке.

— Как ты себя чувствуешь, Кодди? — в моем голосе все еще сквозило напряжение, — Эолан, рана не серьезная? Мы все правильно сделали?

— С ним все в порядке! — рыкнул лекарь и развернувшись на пятках просто вышел из комнаты.

— Со мной все ужасно, Шейт! — тут же на лице короля появилось самое несчастное выражение, — плечо страшно ноет, меня шатает и руку не поднять.

Брат еще и слезливых нот в голос добавил. Если еще и носом шмыгнет, то не дать не взять пятилетний мальчик коленку разбил. Я присел на кровать и подбадривающе взял Коддина за руку и с иронией спросил:

— Приказать принести медведя и книжку?

— Совести у тебя совсем нет, Шейт! Я ранен, а ты собираешься устроить охоту, а меня заставить смотреть домовые книги? — веселился мелкий негодник, — Переправь меня в столицу и отправляйся уже заниматься резолюциями. Надо сделать это стремительно, чтобы никто ничего не успел понять. Раз и Мондар уже полностью поглотил Аспергат. Везде наши люди и войска. Я так и быть поизображаю смертельно раненного.

Глава 22.3

С момента злополучного балла прошло уже больше недели и все это время я не находила себе места. Шейтран не появился ни разу, не провел ни единой ночи на злополучном диване. Мне было страшно себе представить, что маг действительно не простит всего мной сказанного. Утешали лишь вести от мастера Лашанту, которыми он теперь активно делился каждый день. Мужчину как подменили: исчез налет высокомерности и главное появилось настоящее желание быть дружелюбным. Чем я активно и пользовалась,

каждый раз с нетерпением ожидая прихода охранника с кратким рапортом о том, что происходит между двумя королевствами. Это особенно спасало от паники после визита его величества.

Коддин пришел с таким скорбным лицом от которого у меня сердцо ушло в пятки. И начал трагически рассказывать о том, как на них напали и мой дядя был зверски убит, а малолетний негодник ранен. И я каждую секунду с замиранием сердца ждала, что вот сейчас король скажет о ранении Шейтрана… Вот сейчас… Он же ведь за этим пришел? Зачем бы ему еще ко мне приходить..

А его величество не говорил, все рассказывал, как у него болит плечо и какой он несчастный и как ему жаль, что король Аспергата был так бесчестно убит. И вот тогда я уже не выдержала и набросилась на Коддина с одним единственным вопросом “Чтос Шейтраном?!”. А этот гад, задумчиво пожал плечами и с удивлением ответил мол “А что с ним? Занимается присоединением территорий Аспергата. Пока все идет мирно и по плану”. Чуть за грудки его не схватила и была готова душу вытрясти за нагнетание не понятно чего. Даже честно сообщила Коддину о своем абсолютном равнодушии по поводу смерти родственника и свои соболезнования он может оставить при себе. Что было чистой правдой. Убийство его величества Деннериуса Аххалина меня не тронула вовсе.

Я даже дядей его не могла назвать, это был абсолютно неизвестный для меня человек, которого в глаза ни разу не видела. Ко всему прочему управляя родным феодом, и получая королевские указы периодически испытывала глубокую неприязнь к правителю. Наши финансовые дела были плохи, а указы в основном касались увеличения поборов в пользу казны Аспергата. Когда я узнала про планы братьев ликвидировать новоявленного родственника по началу и правда было не по себе, но узнав о его кончине — не испытала ровным счетом никаких чувств. Все мысли занимал Шейтран.

По большому счету меня и ранение Коддина не трогала вовсе. Когда же эмоции улеглись и стало понятно, что с магом все в порядке, меня посетила догадка кто действительно на них напал. И все театральные страдания его величества только вызвали больше вопросов. Особенно пугало мрачное удовлетворение короля, когда ему стало очевидно, что беспокоюсь я только о лорде Картел. Показные страдания сразу же улетучились и его величество ушел, чем только подтвердил мои предположения, что они сами это нападение и организовали. Было бы совсем наивно думать с моей стороны, что после обсуждения убийства правителя Аспергата, его действительно отправили к Единому светлому наемники из Вертаналиса.

После ухода Коддина не прошло и четверти часа, как мастер Лашанту явился со стопкой книгой и сияющей улыбкой на довольном лице. Мужчина был невероятно собой доволен и не замедлил поделиться со мной, что он помнил о моем пожелании почитать и теперь получил высочайшее разрешение на доступ в библиотеку.

Только вот несмотря на все попытки читать не получалось вовсе. Я все время скатывалась к мыслям о лорде Картел и не находила себе места. Чем больше проходило дней, тем сильнее меня накрывало паникой, что возможности извиниться мне не предоставят.