Выбор двух

Помелов Кирилл

– Но вы же обещали, что Новый дом войдет. Мы так много обсуждали и решили дать им шанс, –дрожащим голосом произнесла она.

– Мне жаль, но это решение принял Раис, и мы не можем спорить с ним. Он посчитал, что посыл Нового дома неоднозначен. Возможно, в следующем году им удастся пройти с более подобающей картиной.

– Да и какой тогда вообще смысл организовывать это представление? Зачем говорить пафосные речи, слушать с умным видом, как нам презентуют фильмы, если даже наши с вами голоса не имеют никакого веса?

– Успокойся, Алия. Такова воля правителя, и нужно просто смириться. Чем раньше ты этому научишься, тем дальше сможешь продвинуться

по карьерной лестнице. На этом мы тему закрыли. Заполняй протокол.

Гнев от несправедливости наполнял ее сердце, должен был вот-вот прорвать хлипкую дамбу терпения и выплеснуться наружу. Она злилась. Или ей казалось, что она должна злиться. Алия испытывала странное чувство, как будто бы она не могла рассердиться настолько, на сколько хотела. Что-то не давало ей это сделать. Невидимый барьер не давал вспыхнуть эмоциям и даровал совершенно ненужное сейчас ощущение спокойствия. От неспособности даже разозлиться она ощущала себя абсолютно ни на что не годной.

Когда подступили слезы, она закрыла глаза и вновь представила железную клетку посреди пустыни. В этот раз прутья клетки были сильно помяты, а петли еле держались. Еще немного, и все демоны, что томились там в заточении, вырвутся наружу. Но шло времени, и ничего не менялось. Будто бы вода, которая должна была вот-вот перелиться через край ванны, прекратила набираться. «Все из-за той дурацкой конфеты», – обессиленно подумала она. Практически в полной прострации Алия закончила с оформлением протокола и, как секретарь комиссии, поставила под ним свою подпись.

Двери конференц-зала распахнулись. Вошли сотрудники киностудий. Алия подняла глаза и встретилась мимолетным взглядом с представителями из Синего буревестника. Ей хотелось выразить все то сожаление, что она испытывала сейчас, но она не могла сделать этого. Нервы девушки были на пределе, но никак не могли оборваться. Как только последние речи были сказаны и люди начали расходиться, она тут же собрала свои документы в папку и быстрым шагом покинула зал.

Продолжать работать в таком состоянии было вредно и бессмысленно. Первым делом она вернулась в свой кабинет и написала заявление на отгул до конца дня. На вопросы коллег о том, как все прошло, она отвечала коротко и сухо. Коллеги хотели ее приободрить, но Алия четко дала понять, что не стоит этого делать. Все все поняли и продолжили заниматься своими делами.

– Муна, могу я тебя попросить отнести это господину Заидэ, когда пойдешь к нему? – Алия протянула ей заявление.

– Конечно, ты только держись, все будет хорошо. Неудачи со всеми случаются. Это нормально.

Стиснув зубы, Алия кивнула и быстрым шагом отправилась к выходу. К моменту, когда она оказалась на улице, площадь Единения практически опустела после митинга. Несколько групп людей в разных ее частях скручивали транспаранты. В районе сцены бегали технические работники и разбирали звуковое оборудование. Такси не заставило себя долго ждать, и вскоре Алия мчалась по заливу в сторону жилых островов. Эффект от конфеты постепенно пропадал, и слезы подступали все ближе, но она продолжала сдерживать их. Алия не хотела, чтобы кто-то видел ее слабой, пусть даже и незнакомые люди.

Пирс на заднем дворе. Лестничная площадка. Дверь. Прихожая. Кухня. Холодильник. Штопор в дрожащих руках. Вино неровной струей льется в бокал. Алия сползла по стене вниз на пол, жадно сделала пару глотков и, закрыв руками лицо, зарыдала. Ей казалось, что это был худший день в жизни. Опустошив до дна бутылку, она перешла в гостиную. Она злилась

на того офицера, что пришел с утра и принес новость о «героической» смерти отца. «Он так пафосно говорил об этом, будто бы сам хотел оказаться на его месте. Уж лучше бы так и было», – думала она. В то же время она злилась и на своего отца, который так часто рисковал жизнью, даже не задумываясь о том, что при этом испытывают близкие ему люди. Теперь она понимала, почему мама ушла. Она знала, что рано или поздно настанет этот день, хотя сотни раз просила быть осторожнее. Но больше всего она злилась на себя из-за тотального бессилия. После нескольких часов рыданий глаза опухли и ужасно болели. Алия лежала на диване, обнимала подушку и смотрела на потолок. От усталости она начала все дольше моргать и вскоре забылась глубоким сном без сновидений.

По ощущениям прошло не больше десяти минут с того момента, когда она провалилась во тьму. Дверной звонок вынудил Алию разлепить отекшие глаза. Не в силах встать, она перекатилась и оказалась на полу. На коленях доползла до стены и, опираясь на нее, все же встала на ноги. Дверной звонок не унимался. Ее волосы были растрепаны, а футболка немного съехала с плеча, но привести себя в подобающий вид не было желания. Пока она шла, звонок перестал работать. Изображение с камеры демонстрировало пустой коридор и лежащую перед входом в квартиру коробку. Никого больше не было видно. На всякий случай она перевела камеру в ночной режим и просветила пространство в коридоре инфракрасными лучами-детекторами, но по-прежнему не было никого. Алия открыла дверь, взяла коробку, огляделась и вернулась в квартиру.

Перекладывая из руки в руку картонный куб, она пришла в гостиную. Несмотря на компактный вид, на деле коробка оказалась довольно увесистой. Щелчок канцелярского ножа, и створки коробки разошлись по сторонам. Внутри оказались конверт и полусфера черного цвета, размером с половину яблока. Алия положила полусферу рядом с собой и принялась разворачивать конверт. Внутри она обнаружила вырванный тетрадной листок. Было видно, что автор старательно выводил буквы, но делал это будто впервые. Одна-единственная фраза гласила: «Амир просил отправить его тебе, если с ним что-то случится. Через несколько дней он исчез».

От прочитанного Алия оказалась в недоумении. «Тут сказано, что он исчез, а не умер. Это чей-то глупый розыгрыш? Или запоздалая посылка, так некстати пришедшая именно сегодня? Мой отец мертв, на следующей неделе по нему будет джаназа», – с этими мыслями она отложила листок и взяла полусферу. При тщательном рассмотрении на одной из сторон корпуса была обнаружена камер, а на вершине полусферы – объектив проектора. Алия начала прощупывать корпус на предмет кнопки включения, и в один момент, когда она водила пальцами по дну, устройство слегка завибрировало. Проявилась голограмма отца, и зазвучал до боли знакомый голос.

– Привет, дорогая моя доченька! Я очень соскучился по тебе и больше всего на свете жалею, что не смог навестить тебя в последние месяцы. Все это время я находился в предгорьях Лунного пика. Когда-то я тебе рассказывал о нем. Это удивительно красивое место. Если ты смотришь эту запись, то, видимо, твой папаша вновь угодил в передрягу. Но главное, не переживай. Все обязательно образумится очень скоро. Я вернусь, и мы попьем чай вместе с твоими любимыми мешабеками. А пока сохрани у себя мой дневник и никому не показывай его. В нем я записывал свои впечатления о последних экспедициях. Папа любит тебя и надеется на скорейшую встречу.