Выбор Геродота
Шрифт:
Вот тогда она и выложит все начистоту.
Только поможет ли?
Волны лизали прибрежный песок.
Огромный персидский флот перегородил Саронический залив от Пирейского полуострова до острова Сала-мин. Мачты казались непроходимым сосновым лесом. На форштевнях кораблей светлячками мерцали лампы.
Артемисия посмотрела на аттический берег.
Гора Эгалео светилась в ночном мраке так, словно на вершине горел огромный костер. Но даже отблески тысяч факелов не шли ни в какое сравнение с
Когда в рубку вошел Харисий, басилисса кивком головы указала ему на дифрос с прямыми ножками.
— Слушаю, — с уважением в голосе, но без тени подобострастия сказал навклер.
— То, что Фемистокл устроил в Афетской бухте, не выходит у меня из головы, — сказала басилисса.
— Круговое построение? — решил уточнить Харисий.
Артемисия кивнула:
— Это говорит о том, что афинские стратеги больше не воюют по старинке. Нужно ответить им тем же. Есть что-нибудь новенькое?
— Фокейский маневр? — мгновенно нашелся Харисий.
Артемисия скривила губы:
— После битвы при Ладе прошло четырнадцать лет. Теперь этой уловкой пользуются все.
Навклер задумался.
Потом спросил:
— Тебе для атаки или для спасения?
— Ты знаешь мое отношение к предстоящему сражению. Боюсь, что для спасения.
Харисий усмехнулся:
— Ты ведь женщина, тебе видней. Мы берем силой, вы — хитростью, потому что вы так выживаете.
Басилисса посмотрела на него долгим взглядом.
Подумала: "Не дурак".
Но сказала другое:
— А ведь ты прав, я что-нибудь придумаю сама. Но предупреждаю: ты не должен ничему удивляться. Просто выполняй мои приказы.
Навклер кивнул.
Бой подходил к концу…
Эврибиад решил воспользоваться тем, что в узких проливах армаде персов негде развернуться, поэтому выстроил корабли так, чтобы они перекрыли всю акваторию между обоими мысами Саламинской бухты.
Когда эскадра Мегабаза раскрылась, словно гигантский серп, эллины притворно повернули к берегу. Авангард финикийцев самонадеянно устремился в погоню.
Но, остановив флот перед мысом Собачья Могила, Фемистокл снова развернул триеры. Эллины выстроились в ряд. Началась охота за одиночками, неосмотрительно покинувшими вражеский строй.
Окованные медью тараны вспарывали обшивку корпусов Торчащие из скул как тараканьи усы эпотиды ломали весла. Пращники закидывали экипажи противника камнями, аконтисты забрасывали дротиками. Многих затягивало в водоворот от стремительно погружавшегося в пучину корабля.
Барахтающиеся люди просили о помощи, но их никто не слушал. Гребцы лупили врагов веслами по головам. Уцепившихся за куски обшивки матросов и такабаров лучники сбивали стрелами.
По всему Сароническому заливу плавали обломки кораблей. Берега были усеяны трупами. Тех, кто карабкался на утесы острова Пситталия, гоплиты Аристида сталкивали обратно в воду.
Афинская эскадра уже потопила правый фланг финикийцев.
Флотилия Артемисии замыкала строй ионян. Она бы и вырвалась из окружения, но мешали идущие впереди тихоходные триаконтеры. Враг был уже за кормой.
Стоя возле мачты, басилисса не сводила глаз с приближавшейся триеры тегейцев. Уже слышались ритмичные удары весел о воду, яростный рев морских пехотинцев-эпибатов и вой сигнальной раковины — навклер предупреждал другие корабли спартиатов, чтобы ушли с дороги.
Времени до столкновения оставалось в обрез.
Тогда она завизжала:
— Пращники и аконтисты — на правый борт! Остальные — на левый!
Подбежавшему навклеру резко приказала:
— Тараним вон ту триаконтеру!
И ткнула пальцем в сторону ближайшего корабля калиндян.
— Своих? — не поверил ушам Харисий.
Басилисса топнула ногой:
— Выполнять!
Пентеконтера быстро сближалась с калиндянами. На корабле заметили странный маневр карийцев. В глазах смотревшего на Артемисию царя Дамасифима застыл ужас.
Раздался сигнал раковины: "Опасное сближение".
Но басилисса продолжала командовать:
— Аконтисты — бросок! Пращники — залп! Суши весла!
Расстояние между кораблями стремительно уменьшалось. Наконец раздался треск — пентеконтера Артемисии правой эпотидой разметала весла калиндян, словно жердяную изгородь бревном.
Еще мгновение — и таран вошел триаконтере под ватерлинию. В трюм хлынула вода. Началась паника: одни калиндяне прыгали за борт, другие метались по палубе, становясь мишенью для пращников и аконтистов.
В трюме раздался вой: прикованные к банкам гребцы поняли, что обречены. Дамасифим от удара упал на настил. Поднявшись, царь отыскал глазами Артемисию.
Протянул к ней руку, заорал: "Проклинаю!"
Басилисса молча смотрела на него. Она не испытывала жалости. В бою все средства хороши, потому что или — ты, или — тебя. А если спасение приходится покупать ценой жизни других — что ж, так распорядились Мойры.
Преследователи медленно отставали. Триерарх тегейцев решил, что карийская пентеконтера перешла на сторону эллинов. Тогда он бросился в погоню за ионянами.
Артемисия благополучно добралась до Фалерской гавани, где укрывались уцелевшие ионийские и финикийские корабли. Остатки некогда непобедимой армады спешно направились к Геллеспонту [3] .
На одной из сидонских триер плыл мрачный и усталый Ксеркс.
Флотилия Артемисии входила в родную гавань…
3
Геллеспонт — совр. пролив Дарданеллы.