Выбор ксари. (Трилогия)
Шрифт:
— Да, уверена, — подтвердила жрица. — Так будет правильно.
На этом разговор закончился, даже Дерри не рискнул спорить, хотя на его лице читалось явное желание возразить.
Анет смахнула со лба пот и потопала дальше. Пыльное лицо под урабакком чесалось, рубашка прилипла к спине. Хорошо себя чувствовал только Хайк. Он двигался во главе небольшого отряда уверенным шагом. На мощной спине сверкали бусинки пота. А от широких матерчатых ремней оставались грязные разводы — пыль, смешавшаяся с потом. Солнце, отражающееся от светлого, практически белого песка, нещадно слепило глаза. Иногда сложно было определить, где на горизонте начинается блеклое Сирланское небо, а где еще простилается пустыня.
Ночью было не в пример холоднее, нежели днем. Даже у костра иногда, казалось, невозможно согреться. Ольга прижималась к Стикуру и очень быстро засыпала, у Анет своей персональной грелки не было, и поэтому она чаще всего сидела рядом с Ранионом. Хайк вряд ли бы понял, если бы девушка полезла греться к нему. Да и побаивалась она слишком мощного наемника с суровым взглядом и выступающими из-под верхней губы клыками. Оставался еще Дерри, но сидеть, прижимаясь к спине ксари, было мучительно сложно. Да и реакцию его всегда сложно предугадать.
Лайтнинг зло смотрел на Анет и замершего следящего, но ничего не говорил. Гнев поднимался удушающей волной к горлу, и становилась трудно дышать. Ксари сложно было, как ни в чем ни бывало сидеть на месте, строить планы на следующий день, говорить и сдерживать рвущегося наружу Мерцающего. Хотелось вскочить и вмазать со всего размаха по наглой роже следящего, безнаказанно обнимающего Анет.
Девушка замечала косые взгляды Дерри, но не могла понять, что они означают. С одной стороны в мерцающих в темноте глазах угадывались злость и ревность, а с другой… Анет не могла в это верить. Подобные чувства были слишком не свойственны ксари. Ранион тоже не раз ловил гневные взгляды и, в отличие от девушки, четко понимал, что они значат, и от этого понимания ему становилось не по себе. С одной стороны, вставать на дороге у Лайтнинга не хотелось, а с другой, слишком велик был соблазн. Тем более, пока ничего страшного не происходило. Когда Дерри приближался, неприязнь между молодыми людьми можно было ощутить физически. В эти минуты во взгляде ксари чувствовалось присутствие мерцающего. Следящий напрягался, словно готовился уйти в глухую защиту и облегченно выдыхал, когда соперник проходил мимо или отводил взгляд.
Вечером, на очередном привале, напряжение достигло своего пика. Дерри мотался вокруг костра, словно раненый зверь и огрызался на всех без повода. Досталось даже неудачно вытянувшей ноги Ольге. Правда, за девушку вступился Стик, грозно рыкнув на раздраженного друга. Лайтнинг пробормотал какие-то несвязные извинения и немного успокоился, осознав свою вину. Анет задремала на плече Раниона, обняв парня за талию. Как ни странно, с ним было очень спокойно. Наверное, следящему бы не понравилось подобное сравнение, но для девушки он был чем-то вроде большого плюшевого медведя. Если обнимешь, становится тепло и спокойно, а еще иногда на грани сна и яви ей нравилось представлять, что рядом Дерри.
— Ранион, мне нужно с тобой обсудить один вопрос, — ленивый голос Дерри прокрался в сознание дремлющей девушки, и она с неудовольствием отползла от теплого плеча. Тряхнула светлыми волосами и сонно уставилась на потрескивающее в темноте пламя. Молодые люди скользнули куда-то в сторону, очень быстро растворившись в ночи. Анет задумчиво посмотрела им вслед, но разглядеть что-либо было невозможно. Костер горел единственный ярким пятном. Все остальное утопало в темноте. Оля лежала чуть в стороне, устроив голову на коленях у Стикура, блики плясали у нее на лице и волосах, казалось, вокруг головы девушки танцует пламя. Сам герцог, обняв подругу за плечи, играл в карты с Хайком. Они, совершенно
Было еще совсем не поздно, сирланская ночь удивительно темна и подкрадывается рано. Именно поэтому путь по пустыне сильно затянулся, приходилось устраиваться на ночлег намного раньше, чем выбивались из сил. Идти дальше было не возможно из-за наваливающейся разом густой темноты. Не помогали даже зажженные факела. Анет встала, чтобы размять затекшие ноги, поежилась и переползла ближе к подружке. Раз спать не вышло, так хоть поболтать. Быть может, рыжую удастся отклеить от герцога и поговорить о своем, о женском. С чего это вдруг отношения между подругой и Стиком так резко набрали обороты, Анет не представляла, и ей было интересно выведать подробности. К счастью, Оля тоже не спала, она задумчиво наблюдала за ходом игры, пытаясь вникнуть в незнакомые правила. Она бы давно рискнула сыграть сама, но парни играли на щелбаны. А если щелбан герцога выдержать было реально, то вот связываться с Хайком не хотелось.
В темноте раздался тихий звук. Анет замерла, испуганно вытянувшись по струнке. То ли шипение, то ли свист и непонятное шуршание по песку доносилось откуда-то из пустыни. Резко вскочил Хайк, весь подобрался Стикур, оказавшись на ногах лишь спустя секунду после тролля. Оля пискнула и упала на локоть, не успев сориентироваться. Звук повторился ближе, Анет, не дожидаясь напоминания, подпалила промасленный факел и протянула его герцогу. Факелов осталось всего три, от нескольких десятков взятых в дорогу. Впрочем, завтра предстоял последний день в пустыне, дальше Хайк и Дерри рассчитывали оказаться в лесу.
Резкий и неожиданный удар выбил воздух из легких. Ранион беззвучно рухнул на песок, скорчившись от боли. Дерри знал куда бить, так чтобы боль сковала все мышцы, лишила возможности дышать, и от удара не осталось следов.
— За что? — хрипло выдохнул следящий, пытаясь подняться на колени, но ксари этого сделать не дал, припечатав противника к песку. В темноте нечеловеческие глаза Дерри мерцали. Ранион вздрогнул. На какое-то время ему показалось, что зрачок в этих глазах вертикальный. Правда, сказать с уверенностью было нельзя. Слишком темно, чтобы разглядеть.
— Не смей к ней приближаться, — прошипел Лайтнинг прямо на ухо помощнику Адольфа. — В следующий раз я тебя просто убью.
— И как ты объяснишь ей? — против воли усмехнулся следящий. Эта угроза была всего лишь блефом, и поэтому он почувствовал себя свободнее.
— Ты мне не веришь? — Дерри присел на корточки рядом с Ранионом. — А зря, я не обещаю напрасно. Если я сказал, что убью — это уже приговор. Жаль, что ты сейчас не можешь спросить у Адольфа, он подтвердил бы тебе мои слова. Анет ненавидит меня, я причинил ей слишком много боли. Поэтому, твоя смерть вряд ли сыграет какую-либо роль. Хуже все равно не будет. Я уже потерял Анет. Но смотреть на то, как ты ее обнимаешь, я не могу и не желаю. Избавь меня от этого зрелища. Я большего не прошу. Когда все закончится можешь делать все что хочешь, но не сейчас и не на моих глазах.
— И ты не будешь мне мешать? — удивился следящий.
— Нет, — ответил Дерри и, усмехнувшись, добавил. — Но это не значит, что я не попытаюсь забрать ее себе раньше.
— Я не понимаю тебя, — покачал головой Ранион, медленно поднимаясь на ноги. Дышать получалось с трудом.
— А меня и не надо понимать, — отозвался Дерри. — Меня нужно опасаться. Я никогда не отдаю свое.
— Но она не твоя.
— Нет, но могла бы быть, если бы я не был таким идиотом.