Выбор наследницы

Стрельникова Кира

"Каких тиррелов, не всё ли равно тебе, в чём она ходит? — мысленно выругался он, и сам себе мрачно ответил. — Нет, не всё равно. Мне надоело, что она бродит, как бледное привидение в тусклых тряпках! Если уж она — мой секретарь, то и выглядеть должна соответствующе!" Согласно нак-лонив голову, Оливия прошла в дом.

— О, боги, она хоть когда-нибудь на что-нибудь реагирует?! — сквозь зубы пробормотал Джарт, глядя в спину женщине, — или у неё вообще нет эмоций?..

Встав на следующий день, Оливия тщательно осмотрела свой скромный гардероб, лихорадочно размышляя,

что же надеть. В конце концов, она выбрала простое тёмно-синее платье, надеясь, что Джарт будет доволен.

— Дорогая моя, ты хоть раз видела его довольным тобой или твоей работой? — невесело усмехнулась она, глядя на себя в зеркало.

Спустившись на кухню и взяв поднос с завтраком, она направилась в кабинет, внутренне напрягшись. Джарт, мельком оглядев экономку, буркнул:

— Спасибо, — и, помолчав, — уже лучше.

Оливия даже не подозревала, что Ленмор удовлетворённо отметил на её лице промелькнувшее выражение ошеломления и растерянности. "Значит, она всё-таки не живой труп".

ГЛАВА 14

Глядя на проплывающую мимо ночную столицу, Альмарис вспомнила, как оказалась тут первый раз. Она ещё не была знакома с Риналом, не знала, что увидит Кендалла. И понятия не имела, что поедет в Херим Серт вовсе не за тем, чтобы вернуть Артефакт на место. Грустная улыбка мелькнула на губах принцессы: сила, что отнял Ринал, постепенно возвращалась, и всё труднее становилось не поддаваться глухому раздражению от присутствия рядом волшебника. Стиснув зубы, она изо всех сил старалась не показать, что с ней происходило, но Ринал чувствовал, что с ней что-то неладно.

— Тебе не холодно? — словно в ответ на её мысли, он подошёл и остановился за спиной принцессы, положив ладони на плечи Рили.

— Н-нет, — она постаралась не вздрогнуть. Одна её часть очень хотела прижаться к Риналу, чтобы он обнял, успокоил, что всё будет в порядке. Но другая настойчиво твердила, что надо оттолкнуть и отойти на как можно большее расстояние.

Волшебник чуть сжал пальцы, и коснулся губами чёрных локонов.

— Я с тобой, милая, — тихо сказал он. — Я знаю, тебе тяжело сейчас…

Она зажмурилась и прикусила губу. Огромным усилием воли Альмарис удалось загнать раздражающий голос поглубже, и она повернулась к Риналу с вымученной улыбкой, прислонившись лбом к его груди.

— Не отпускай меня… — пробормотала она. — Не отпускай, слышишь?.. О, боги, лучше бы сила не возвращалась ко мне…

— Это невозможно, Рили, — мягко ответил Ринал. — Ты же понимаешь. Это часть тебя, пусть и связанная с Артефактом.

Девушка стиснула зубы — при упоминании злополучной вещи её снова чуть не скрутил приступ злости и раздражения.

— Как я… смогу сделать то, что важно для нас, если… — она сглотнула. — Если он вновь будет связан со мной…

Ринал обнял её и прижал к себе.

— Я придумаю что-нибудь, любимая. Обязательно придумаю, — волшебник прикрыл глаза, подавив вздох.

Чем ближе они подплывали к Ганору, тем сильнее Альмарис чувствовала напряжение в их отношениях: сила почти вся вернулась

к ней. Всё чаще в голове принцессы всплывали воспоминания того времени, что она провела с Дорианом, и ох-ватывали приступы тоски. Она начинала огрызаться на Ринала, сводя на нет все по-пытки поговорить, а если он пытался приблизиться к девушке, дот-ро-нуться до неё, то получал в ответ резкий окрик или раздражённое руга-те-ль-с-т-во и пожелание убираться подальше от неё. Ринал в такие моменты очень хотел схватить её и хорошенько встряхнуть, напомнить её же собственные слова, что она выбирает его, а не Артефакт и навязанные им чувства. Однако Рили сама должна попытаться решить это противоречие, потому что он видел: иногда в её взгляде мелькали тоска и боль. Но гораздо чаще в зелёных глазах было отрешённое выражение, будто она мыслями где-то далеко.

За один день до Ганора прин-цес-са, внезапно проснувшись среди ночи, поняла — всё. Её сила снова с ней. И одновременно потянуло к Ламирону, ладони прямо зачесались от желания ощутить шероховатую рукоять. Рили тихо встала, оделась, даже не оглянувшись на спящего Ринала, и подошла к Лами-рону — поскольку на шхуне только одна каюта, волшебнику негде было особо спрятать меч. Она чувствовала себя словно во сне, не совсем понимая, что и зачем делает, ей владела только одна мысль: Ламирон должен быть с ней.

— Здравствуй, родной, — прошептала она и коснулась серой дымки пальцем, не сомневаясь, что теперь сможет освободить клинок.

Субстанция опала горсткой пыли, а меч оказался у Альмарис в руках. Тайрен'эни сжала лезвие в ладони и резко провела Ламироном — закапала кровь. Красные капельки мгновенно впитались в серебристый металл, клинок словно растворил кровь хозяйки в себе. На руке девушки остался только тон-кий белый шрам, порез мгновенно затянулся.

— Рили?.. Что ты делаешь?.. — Ринал проснулся, почувствовав неладное. Увидев в руке Альмарис меч, он внутренне похолодел: неужели опасения принцессы сбылись, и им придётся драться прямо сейчас?

— Возвращаю мой меч, — она не сводила с него настороженного взгляда, направив остриё клинка на собеседника. — Не пытайся меня остановить!

Волшебник сел, тоже не отрывая от неё глаз.

— Зачем он тебе? — мягко спросил он. — Завтра мы приедем в Херим Серт…

Альмарис понимала, что с ней творится что-то странное: та злость и раздражение, туманившие мысли, не могли принадлежать ей, она же помнила, как совсем недавно готова была до последнего защищать этого человека и свои чувства к нему!.. Зажмурившись, Рили тряхнула головой.

— Мне надо вернуть Артефакт, и я сделаю это! — почти крикнула она. — Ты не помешаешь мне больше! — Ринал медленно встал с кровати, и Ламирон дрогнул в руке принцессы: волшебник был в одних штанах, и вид крепких мышц вызвал непрошенные воспоминания.

— Я люблю тебя, Рили, — тихо сказал Ринал. — Положи меч, пожалуйста. Я не хочу драться с тобой. Это Артефакт пытается заставить тебя сделать то, нужно ему.

— Нет! — она всхлипнула, чувствуя отчаяние. — Ты, ты заставил меня отказаться от всего! Я Дориана люблю, слышишь?!