Выбор наследника
Шрифт:
Остановившись на пороге и не смея подойти ближе, мастер Неар, затаив дыхание, ловил отголоски обрядового песнопения — обряд сопровождался молебном в честь Покровителей, особенно двух из них, Эля-Прародителя и Бора-Земли. Видящей Хозяйке помогали четыре ее ученицы — после разгрома восстания и ликвидации Ордена она одна из немногих сохранила свое положение, но получила учениц, поскольку обитель была ликвидирована и многие девушки и девочки, ученицы и послушницы, оказались выброшены на улицу. Тех, кого не смогла взять под свою опеку императрица Ласкарирель, распределили по поместьям. Обычно менестрель с трепетом прислушивался
Встав перед алтарем на освобожденное Хозяйкой место, лорд Наместник раскинул руки в стороны, привлекая всеобщее внимание.
— Высокие лорды и леди, — зазвучал его ровный голос. Слишком ровный и спокойный для такого торжественного момента. — Сегодня у нас особый день, я бы даже сказал, важный день. Сегодня мы отдаем замуж нашу дочь, леди наследницу Каллирель Аметистовую, — он указал туда, где рядом с теткой стояла безразличная ко всему молодая женщина в белом одеянии, — за этого достойного юношу!
Последовал новый жест, уже в сторону Лаотора, который, стоя с другой стороны от алтаря, не сводил глаз с невесты.
— Обычай требует, чтобы сначала была оглашена должным образом помолвка этой прекрасной пары. — Наместник не смотрел ни на дочь, ни на будущего зятя, глядел прямо перед собой. — Однако нас торопят обстоятельства… А посему венчание будет произведено немедленно. Пожалуйста…
Лорд протянул руки к молодым, и жених и невеста сделали шаг навстречу друг другу. Причем Каллирель тетка буквально силой сдвинула с места, а вот Лаотора его отец придержал за локоть.
— Скажите сначала, милорд, — прошипел он, выдвигаясь вперед вместо сына. — Скажите…
— Ах да. — Взгляд Наместника потяжелел. — С прискорбием вынуждены также сообщить высоким лордам и леди о том, что мы накануне получили известие о трагической гибели нашего племянника, Карадора Шутника из Дома Казимира, бывшего наследника Наместника. В связи с этим согласно древнему обычаю новым наследником Наместника будет здесь и сейчас после бракосочетания объявлен…
— Н-не стоит…
Чужой голос прозвучал до того странно и глухо, что лорд Калливар запнулся на полуслове, вскинув голову:
— Кто это сказал?
Лорд Лоредар сжал кулаки. Проследив за направлением его взгляда, остальные зрители стали оборачиваться назад, на прикрытые двери, возле которых застыла массивная фигура.
— Кто вы такой? — прищурился Наместник. — И по какому праву…
Фрозинтар сделал шаг вперед, но прежде, чем он сделал еще хоть что-то, советник рванулся ему навстречу.
— Молчать! — Во вскинутой вверх руке тускло блеснула стеклянная грань крошечного сосуда.
Наемник остановился. Взгляд его впился в маленький хрупкий флакончик в кулаке лорда Лоредара. Одно нажатие пальцев — и он лопнет, рассыпавшись в мелкую пыль…
— Ступай прочь. — Советник стиснул кулак, и не только Фрозинтар услышал слабый хруст стекла. — А вы, милорд, — это относилось к Наместнику, — завершайте обряд!
Фрозинтар отступил, опустил голову. Хозяин прав. Его жизнь в чужих руках. Он пока несвободен, не имеет права распоряжаться собой. Но когда это произойдет…
Стоя возле алтаря, Наместник Калливар Аметистовый что-то говорил. Наемник его не слушал. Он застыл, как потерянный, и только
А вот мастер Неар внезапно напрягся.
После завершения обряда вся толпа повалила обратно, к накрытым столам, к веселью и празднику. Новобрачные шли впереди процессии рука об руку. Лаотор сиял, не сводил глаз со своей молодой супруги. Леди Каллирель бесшумно ступала босыми ногами, по-прежнему глядя в пол. Она, кажется, вовсе не заметила, что только что произошло. Ей было скучно и неинтересно. Печальное, отрешенное лицо молодой женщины, бледное даже по сравнению с ее белыми одеждами, резко выделялось на фоне других лиц — восторженных, гордых, счастливых. Лишь двое из них чем-то походили на Каллирель — в глубокое раздумье был погружен ее отец, лорд Наместник Калливар Аметистовый; мрачно подпирал стену в часовне, забившись в дальний угол, наемник Фрозинтар. Но если печаль первого можно было списать на переживания из-за болезни дочери, то чувства второго не интересовали никого. Наемник забрался в такой дальний угол, что даже Видящая Хозяйка, покидавшая часовню вместе с остальными, не обратила внимания на постороннего эльфа. И лишь ее помощницы и ученицы, убираясь после обряда возле алтаря, заметили его силуэт. Но Фрозинтар, к тому времени несколько успокоившийся, не стал разговаривать с девушками, молча покинул часовню.
В большом зале пир начался как обычно — с тостов и громких поздравлений новобрачным. По обычаю они оставались в зале недолго, после чего удалялись в опочивальню, а праздник продолжался без них. Но, с легким сердцем проводивший дочь на брачное ложе в первый раз, лорд Калливар сейчас нарочно оттягивал этот момент. Ему все казалось, что стоит Каллирели покинуть пир, произойдет что-то непоправимое.
Вино лилось даже не рекой, а целым водопадом, слуги сбивались с ног, поднося гостям яства. Дав знатным эльфам утолить первый голод, из своего угла выбрались артисты. Они успели поднять только один тост во славу новобрачных и выступали практически на голодный желудок — их время настанет позже, когда некоторые гости удалятся на покой и за столами окажется достаточно пустых мест.
Мастер Неар находился среди них, но почти не удивился, когда, дав знак выступающим прерваться, с места поднялся Наместник Калливар.
— Благородные лорды и леди, — промолвил он любезным тоном, — на нашем пиру присутствует знаменитый мастер Неар Рунопевец, известный на весь Архипелаг бард и менестрель! Сегодня он согласился усладить наш слух своим пением!
Особого мнения у менестреля в этом случае никто не спрашивал — раз вообще пришел на пир, значит, должен на нем петь. Удивление и возмущение вызвало бы, наоборот, пренебрежение его искусством — мол, сами пригласили и сами же не дали выступить.
Менестрель встал, отставив кубок с вином, поправил на плече лютню и вышел вперед. В голове было как-то удивительно легко и пусто — верный знак того, что песня вот-вот готова политься сама.
Артисты тут же расступились, отходя к стене, чтобы не мешать мастеру, — имя Неара Рунопевца действительно кое-что значило. Некоторые из гостей тоже развернулись вполоборота в его сторону, а кое-кто даже перестал жевать, что было знаком напряженного внимания. Самые большие ценители искусства сложили руки на коленях, приготовившись слушать пение.