Выбор-побег
Шрифт:
«Эге, плохо дело!», – тут же отреагировал внутренний голос. – «Раньше-то глаза у хозяина «Белой ласточки» были светло-голубыми, а сейчас – белёсые, светло-светло серые, с огромными чёрными зрачками. Видимо, от сильнейшего болевого шока….».
– Слушай сюда, Странник, – с трудом прохрипел дон Аугусто. – Я уже покойник…. Не спорь, пожалуйста. У нас очень мало времени. Ты же когда-то служил в спецназе, должен понимать, что к чему…. Я – опытный боевик, и заранее чувствую приближение смерти. Учили – в своё время…. Откуда здесь взялась гранатная растяжка? Кто её поставил? Не знаю, честное слово. Раньше такого в наших краях никогда не наблюдалось. Плохо это, брат…. Теперь о деле. Сними
– Он умер? – громко всхлипнула Санька.
– Умер, – скрипнув зубами, подтвердил Егор, прикрывая ладонью глаза покойника.
– Жалко. Молодой же совсем, может, даже мой одногодка…. Эх, жизнь наша сволочная! Зараза паскудная!
– Возьми, пожалуйста, себя в руки и изволь говорить потише.
Где-то вдали прогремел ещё один взрыв.
– Кто-то из наших мулов напоролся на очередную растяжку, – предположил Егор. – Бывает. Не повезло…
– Как же нам теперь быть – без палатки и продовольствия? – заволновалась Александра. – Если я понимаю правильно, то – в сложившейся ситуации – ловить мулов, наверное, не стоит?
– Всё правильно понимаешь, не стоит. Типа – себе дороже…. Остались без съестного? Не беда, напарница! Говорят, что голодание – очень полезно для крепости здоровья и стройности фигуры. Нет палаток? Заночуем у костра. Думаю, что не замёрзнем, тем более что у меня в рюкзаке имеется широкое байковое одеяло и две пары запасных тёплых носков…. Правда, для этого нам надо до темноты выбраться из болота на твёрдую землю, где наличествуют сухие дрова…. Ничего, выберемся. Главное, что накомарники при нас, без них было бы совсем тоскливо.
– А у меня в рюкзачном кармане лежит плитка шоколада, а также маленький пакетик с изюмом и сухофруктами.
– Вот, видишь! – подбадривающе подмигнул Егор. – Прорвёмся, родное сердечко. Не впервой…. А воронка-то, действительно, «дышит». Земля потихоньку сыпется-обваливается вниз. Давай-ка, заберём у мертвеца все полезные вещи и займёмся скромными похоронами.
Когда покойник оказался на дне воронки, Егор произнёс краткую надгробную речь:
– Пусть земля тебе будет пухом, Аугусто Мартинес, верный товарищ. Спасибо за реальную помощь и доброе отношение к нам! А о твоей бессмертной душе, надеюсь, позаботится Светлая Тень. Прощай! – внимательно посмотрел на супругу. – Нам пора, Санёк. Забираем рюкзаки и двигаемся на запад. Подожди секунду, я на палец надену кольцо-пропуск, а компас пристрою на запястье…. Ещё одно. Иди за мной – след в след, не отходя в сторону ни на шаг.
– А если захочется пописать?
– Расстегнула
Они упорно, настойчиво и – одновременно – осторожно шагали по пышным мхам Сизых болот к каменистому Индейскому нагорью. Высоченные камышовые заросли сменялись чёрными вязкими прогалинами, часто приходилось лавировать между круглыми и овальными лужами-озерками, наполненными тёмно-коричневой водой, в которой беззаботно плескались жирные утки, гуси и голенастые цапли. А ещё надо было внимательно и постоянно глядеть под ноги, высматривая чёрные (или, наоборот, блестящие?) проволочки коварных гранатных растяжек, которые, слава Богу, им так и не повстречались.
У Егора к вечеру даже голова слегка закружилась, а перед глазами всё качалась и качалась, словно бы издеваясь, пёстрая камышовая стена.
«Удастся ли к ночи выбраться из болота?», – занервничал усталый внутренний голос. – В темноте здесь ходить не стоит, запросто можно нарваться на гранатную растяжку. А просидеть всю долгую ночь на моховой кочке – удовольствие очень и очень сомнительное. Особенно, учитывая размеры здешних анаконд…».
– Камыши стали заметно ниже, – радостно объявила наблюдательная Сашенция. – Следовательно, мы у цели…. Только, вот, кушать очень хочется. Потерянные калории, как известно, рекомендуется усердно восстанавливать. Хотя бы изредка. Иначе ноги можно протянуть…
Через пять-шесть минут они выбрались на каменную россыпь, образованную серой, розовой и светло-зелёной галькой.
– Куда теперь? – торопливо освободившись от накомарника, поинтересовалась Санька.
– Конечно же, направо. Видишь, узкий распадок, поросший местными хвойными растениями? Сейчас я быстро смастерю шикарный шалаш, а ты, алмазная донна, разожги, пожалуйста, походный костёр.
– А это, случаем, не опасно? На яркие отблески запросто могут пожаловать мрачные и неприветливые индейцы, про которых нам рассказывал покойный Аугусто…
– Ну, и что из того? – удивился Егор. – Пусть приходят. Нам, в любом раскладе, надо переговорить с их вождём. Без чиго, насколько я понимаю, секретного аэродрома ни за что не найти…
Шалаш, предварительно настелив на камни толстый слой лапника, он соорудил возле крохотного родника с хрустально-чистой водой. Рядом – метрах в трёх – Санька развела небольшой, но жаркий костерок.
– О, весьма полезная вещь! – указывая на густой кустарник, обрадовался Егор. – Теперь голодная смерть нам точно не грозит.
– Что это за растение?
– Какой-то местный орех – с очень длинным и труднопроизносимым названием. Тропический аналог европейского фундука. Только у него скорлупа гораздо тоньше. Попробуй, амазонка. Рекомендую.
Расколов скорлупу, Санька задумчиво разжевала ребристое ядрышко и вынесла авторитетный вердикт:
– Пища капризных и взыскательных Богов! Натуральный орех, только с ярко-выраженным молочным привкусом. Вещь однозначно-вкусная и очень калорийная. Сейчас я оперативно наберу пару-тройку сотен – в ковбойскую шляпу, ясный никарагуанский вечерок…
Они, усевшись по-турецки рядом с костром, поужинали орехами и половинкой шоколадки, запивая скромную трапезу холодной родниковой водой.
Наступила ночь. На небе появились крупные, неправдоподобно-яркие тропические звёзды.
– Сириус, Канопус, Ригель…, – принялась старательно перечислять начитанная Сашенция, но, сладко зевнув, сбилась и жалобно попросила: – Милый, отнеси, пожалуйста, свою верную жёнушку в шалаш. У меня, похоже, последние силы закончились. Глаза слипаются – сами собой…