Выбор портального мага
Шрифт:
Шёл третий час изматывающей тренировки на канатах. Инди безжалостно рассматривала закончившую серию элементов тяжело дышащую Лану.
— Ещё раз.
— У меня ведь получается.
— Верно. Теперь надо довести до автоматизма.
— Я прошу перерыв.
— Рано. Ещё полчаса тренировки.
— Нет.
— Ты отказываешься?
— Я прошу перерыв.
— То есть ты отказываешься продолжать тренировку.
— Я не отказываюсь! — Лана повысила голос. — Я прошу! Рзацев! Перерыв!
Дети, занимающиеся в другой стороне зала, оглядывались и начали шушукаться. Лана покосилась на них и сказала тише:
— Просто перерыв.
Инди
— Пожалуйста, — прошептала Лана, — я… я просто хочу отдохнуть.
— Я вижу, что у тебя много запаса, ты себя жалеешь. В плане твоих тренировок чётко указана продолжительность. Здесь всё рассчитано. Если мы сделаем перерыв — всё зря. Самая важная часть идёт сейчас, это этап преодоления. Давай ещё полчаса — и всё?
— Я не смогу.
— Сможешь. Или я прерву тренировку и доложу Командующему об отказе. Насколько помню, пять отказов и срок контракта продлевается на три месяца. У тебя уже три есть.
— Инди.
— Давай на канат.
Лана оглянулась и начала рассматривать канаты, на которых предстояло ещё полчаса испытывать напряжение в отказывающихся повиноваться мышцах. Накатило ощущение, что это всё происходит не с ней. Где-то есть другая Лана. А она. Кто она?
— Прекрати немедленно!
Она отстранённо посмотрела на женщину, которая шевелила губами и что-то ей говорила. Что прекратить?
— Лана, спокойнее, дыши.
Кто должен дышать? Стены начали сужаться и искривляться, накатила тошнота. С трудом удержала содержимое желудка. Краем глаза отметила, что инструкторы начали быстро уводить детей.
И тут она ощутила нечто совсем странное. Сначала почувствовала, а затем увидела появление сразу нескольких колец, вложенных одно в другое. Зачарованно смотрела. Очень красиво. Её предплечья сжали огромные мужские руки. Интересно, чьи? Мужчина. Высокий. Почему его лицо на одном с ней уровне? Опустила глаза. Её тело висит в воздухе. Мужчина держит её за руки. Что-то говорит. Глаза такие спокойные. Что он говорит? Ей надо успокоиться? Вред? Какой вред? Дом? Он говорит ей вспомнить, что стало с домом. Сейчас здесь будет то же самое…
Лана вглядывается в его глаза. Зелёные. У него зелёные глаза. С необычной формы вкраплениями золотисто-коричневого. Его губы так странно шевелятся. Он что-то говорит? Она хочет снова услышать его голос. Почему не слышит? Делает усилие, концентрируется на словах.
— Лана, всё в порядке, просто сворачивай энергию. Поблагодари её и мягко скажи — пусть мирно идёт, откуда пришла.
Голос красивый. До Эйча далеко, конечно. Но тёплый. И приятный. Она не хочет вспоминать про Эйча. Хочет слушать этот, тёплый голос. Энергию поблагодарить и отпустить? Да, энергия есть. Океан энергии проливался через структуры мужчины и её собственную. Как интересно. Одна структура на двоих. Отрешённо рассматривала. У него деформации в структуре — длинный ряд спаек. Одного слабо оформленного намерения хватило, чтобы расправить потоки, структура стала ровной.
Мужчина вздрогнул, Лана улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и медленно проговорил:
— Пожалуйста, отпусти энергию туда, откуда она пришла. Попроси её сделать это мирно и поблагодари.
Сделала, как он просил. Избыток энергии растворился, её тело начало падать, но мужчина поймал. Лана уютно устроилась у него в руках. Потёрлась щекой о его плечо и заснула.
Глава 14
Всё
Крис плотно сжал веки, подавляя порыв обхватить себя руками. Прохладный воздух остужал его пылающее лицо. Незаметно подкрадывалась осень. Кристофер спрятался от случайных встреч внутри участка с керлинскими лиственницами. Прошёл по траве под пышные кроны высоких деревьев, раздвинул ветки, густо усыпанные длинными мягкими иглами и глубоко вдохнул хвойный запах. Империал-старшина решался на непростой разговор с Командующим, отстранённо рассматривая желтеющие иголки лиственниц.
Следует всё хорошо обдумать. Кристофер допустил первое нарушение приказа за всё время безупречной службы. Гнев принца он как-нибудь переживёт. Жёсткое взыскание без поправок на дружбу и многочисленные заслуги — тоже. Отсутствие рядом его рыжей погибели — вот это вряд ли. Не отпускало воспоминание, как хрупкая женщина падала на жёсткий пол. Не мог вырвать из памяти, как успел подхватить и держал мокрое после тренировки доверчиво прильнувшее к плечу податливое тело, вдыхал одуряющий женский запах и упивался чувством испепеляющего счастья. Столько времени держался и мог бы и дальше… Если бы не прикоснулся.
Крис оторвал от ветки лиственницы пучок иголок, прикусил, выплюнул желтеющие кончики и пожевал оставшуюся зелёную хвою. Знакомый с детства кислый терпкий вкус перемешался со слюной, твёрдые кусочки перекатывались по языку, царапая нёбо и щёки. Отвлечённое и не обезображенное интеллектом действие помогло успокоиться, отстраниться от эмоций и начать оценивать ситуацию более или менее объективно.
После забега по мирам в поисках Ланы и снижения магической ёмкости, только отточенные годами воля и контроль удерживали его от вспышки. Крис даже радовался отмене ночных смен, чётко понимая непригодность к оперативной службе такого жалкого существа, каким он стал. Хорошо, что стандартные дневные разделения с ребятишками, которых Громов возвращал до Ланы, требовали минимальной ёмкости. Кристофер благополучно вернул все клятвы стандартного магического доступа, игнорируя сочувственные взгляды стражей, страхующих разделение.
Высвободившееся время империал-старшина забивал изматывающими физическими тренировками и разбором бесконечной бумажной работы. Отчасти помогало. За пару месяцев он умудрился навести полный порядок в отчётах, написать давно откладываемые инструкции, проанализировать и доработать личные планы тренировок своей группы. И теперь занимался подготовкой всего портального состава. Громов ловил внимательные взгляды Эвана, и начинал опасаться, не начнёт ли тот искусственно снижать уровень ёмкости Криса или отстранять от оперативной работы во имя столь колоссальной пользы для пятнадцатой Сферы.
Он часто думал, в какой момент всё стало настолько плохо. Ведь поначалу, когда Кристофер её возвращал, воспринимал исключительно как очередного подростка, которых он тысячами спасал из миров. Всё было как обычно. И она была обычной — грязной, худой, маленькой. И чувства были обычные. Забота, профессиональная отстранённость, стремление выполнить долг. Не более. Да, он думал о ней, но не более чем о других спасённых.
В какой момент всё изменилось? Когда шёл на тренировку и почувствовал её взгляд? Перед глазами стоял образ изящной женщины с ярко-рыжими волосами. Она сидела на гостевом балконе с книгой в руках и смотрела на него. Под этим взглядом всё изменилось? Она тогда встала, уронила книгу и сделала шаг к нему, положив руку на перила балкона. Нестерпимо захотелось подбежать, взлететь к ней по силовым линиям, обнять. Крис всё же умудрился тогда убраться с газона. Пожалуй, да, именно тогда…