Выбор пути

АлеХа

Кроме того, пока следователь проветривал наши мозги на кухне, его коллеги, коих зашло в нашу маленькую однушку аж четверо, провели поверхностный обыск. Мой улучшенный слух, зрение и ускоренное восприятие по движению теней, издаваемым звукам и прочим косвенным факторам помогли мне это четко понять. И заодно, с наших с Виктором компов, сняли 'слепки'. Вернее, с компа Виктора. Мой так и болтается разряженным. Никто его и не думал заряжать. А может, и не только сняли слепки, но и ещё чего на них повесили. Наследили. Намусорили. И ушли.

— Дела… — Второй раз

за сегодня пробормотал Виктор, — ни единого цензурного слова у меня нет, что бы охарактеризовать то, что только что произошло.

Я задумчиво кивал, потихоньку отхлебывая кофе, и думал, что теперь делать. Все мои дилетантские попытки сохранить инкогнито — давно и громко треснули. Меня записывали, за мной следили. Мою жизнь вытащили на свет, изучили и будут использовать. В речи следователя промелькнули несколько намеков на это. Будь моя паранойя не настолько взбудоражена происходящим, я, может быть, и не обратил бы на эти намеки внимания. Но сейчас моя паранойя выла сиреной и я был с ней согласен. Меня посчитали, прочитали и приготовились использовать. Как карандаш. Или линейку. Или сверло. Завтра следователь расскажет мне какую-нибудь сказку, безусловно важную, и за здорово живешь подпишет на абсолютно не нужную мне роль. И я не смогу ему отказать. Все аргументы у него в руках.

Срываться прямо сейчас — бессмысленно. Я только переполошу всех, кто за мной приглядывает. И подставлю и себя и сестер и родителей. Даже если допустить, что до них доберусь — а две тысячи километров это не пол часа на такси — я ничего этим не добьюсь. Ну приеду. Ну расскажу всё. Ну даже они поверят мне. Даже захотят они все сразу же уйти на Айну. И что? Шлема нет. Новый купить — мне никто не даст. Надеяться на то, что в родном городе я смогу раздобыть шлем у тех, кто играет? Так новый аватар будет сгенерирован где угодно, только не в Энриувойре.

Мысли перескочили на шлем, который конфисковали у нас сотрудники органов. А ведь если с него подключатся новые игроки, то они стартуют в нашем клановом промышленном комплексе.

Значит, всё опять усложняется. С Контролером проблем нет. Новеньких в комплексе он воспримет как прописано старыми алгоритмами. Если они будут. Хотя можно слетать на Айну и закрыть доступ. Также в принципе можно снова обратиться к Пиле, но уже наплевав на конспирацию. У неё можно получить и шлемы и деньги. Но опять просить. И опять в долг. Это очень сильно поменяет уровень наших взаимоотношений.

Пока же ситуация не критическая. Да и помощь Пилы, не решит всех проблем, но может создать новые. В любом случае наблюдение за мной должно быть. И лишние телодвижения могут привести к обострению. Ведь не потащили к следователю или сразу в обезьянник нас прямо из дома. Боле менее цивилизованно пригласили повесткой. Дали зачем то сутки времени. Как раз на всякие глупости. Наверное. Может быть. Черт! Так можно додуматься вообще до всего чего угодно.

— Что решил, вождь? Что делаем? — заметив изменения в моей мимике, и расценив их как окончание размышлений, решил поинтересоваться их результатами Виктор.

— Ничего

не делаем, — и, видя недоумение на лице своего собеседника, добавил, — Не совершаем глупости, живем в штатном режиме. Завтра я схожу на допрос, узнаю, к чему меня будут склонять и что вообще от нас нужно нашим доблестным органам.

— Как скажешь, вождь! Сидим и ждем. — покивал Виктор и тут же просительно заглянул мне в глаза, — Вот только одно жаль. Запись у меня там осталась. На осьминожку моего записаны наши пляски. Тысяч за двести оторвут её. Или больше.

— Сидим и ничего не делаем. Успеешь ещё свои таланты оператора монетизировать.

Лишь тяжелый вздох был мне ответом. И у меня на душе тоже было тоскливо. Вот ведь влопался так влопался.

***

Зал для проведения совещаний был почти пуст. Вокруг огромного овального стола, способного вместить без стеснения почти пятьдесят человек, разрозненными небольшими группами размещались лишь семь. Многие ряды комфортных сидений вдоль стен, где, при необходимости, размещались ещё две тысячи разумных, были пусты. Светящийся обычно мощно и равномерно потолок зала был притушен. Более ярко, на фоне почти потушенной периферии, светилась лишь его середина, освещая сидящих вокруг стола очень скудным светом и рождая причудливые тени и искажая лица. В центре стола стояла пирамидка помехоустановщика.

— Мы в состоянии адекватно обсудить накопившиеся вопросы? — Платиновая блондинка с холодным взглядом и идеальными чертами нечеловечески красивого лица по очереди осмотрела каждого из сидящих напротив.

— Тем более времени у нас не так и много. И вы и мы в онлайне уже больше суток. Скоро сработают таймеры, — поддержал блондинку сидящий с ней рядом мужчина с короткими темными волосами, открытым лицом и располагающей к себе улыбкой, — поэтому давайте отбросим все ломания и претензии, с ними мы разберемся позже, и остановимся на главном. Что там произошло?

От стали, прозвучавшей в последних словах, вся пятерка, сидевшая напротив этих двух разумных, ощутимо вздрогнула.

— Не нужно на нас применять свои способности, Беркут, мы вполне можем всё обсудить и без них, — возразивший заместителю главы клана Всевид выглядел свежо.

Недавнее полное восстановление тела в медицинском боксе по запросу матрицы защитного комплекса, зафиксировавшего насильственное прерывание жизнедеятельности носителя, пошло ему на пользу и довольно быстро позволило погасить вспышку неконтролируемой ярости, в прошлый раз, почти четыре года назад, длившейся без малого неделю.

— Айна идет тебе на пользу, Всевид, — озвучила уже очевидное для всех Пила, — ты стал лучше себя контролировать, ты стал доброжелательнее относиться к людям.

— Рассказывай! — уже практически автоматически применив легкую форму дара к словам, Беркут вернул разговор в рабочее русло.

Посверлив несколько секунд суровым взглядом исподлобья собеседников, что в слабом верхнем освещении придало теням на его лице особо хищное выражение, Всевид всё-таки приступил к изложению прошедших событий.