Выбор пути
Шрифт:
Ох уж это интеллигентское, типично русское самокопание! Ну что мне спокойно не сидится? Почему обязательно нужно начинать препарировать свою душу — резать по живому, стонать, обливаться кровью, и снова резать? Что за чертов славянский мазохизм? Живут же люди на востоке — никаких сомнений! Аллах сказал — все, истина! Этот — враг, этот — друг! Этому башку долой, с этим — братья. И все! А мы как возьмемся рассуждать… и загоняем себя в моральную петлю. Вот нахрена, спрашивается?
Нет, надо это прекращать! Делай что должен, и будь что будет! Моя работа — искоренять злодеев.
Ну что же, теперь займемся последним на сегодня делом. Последним, и самым неприятным.
Обулся, оделся — пришлось надеть китель, на улице захолодало. Конец мая, почти июнь — а ночью выше десяти градусов тепла не подымается. Да и ветерок еще — как из под защиты дома выйдешь. Пробирает!
Время уже два часа ночи. Вроде и недолго провозился с заезжими гостями, но… время все-таки прошло. Потом отдохнул. Потом снадобье готовил. Ну и разговоры разговаривал с моей «прислугой». Вот так до глубокой ночи и дотянул — как мне это и было нужно.
Деревни спят. На дойку женщины встанут не раньше четырех часов утра, так что два часа у меня есть, а больше-то времени мне и не нужно — успею.
Машина завелась с пол-оборота, спасибо слесарю, который ее отлаживал.
Фары светят ярко — придется выключить их, когда заеду в деревню. И не только фары — вообще все освещение. Ехать до места не так уж далеко, и бОльшая часть дороги в отличном состоянии — долечу, как на крыльях!
Так и вышло. В деревню въехал через двадцать минут, хотя скорость по дороге держал не очень-то и большую (во избежание, мне только в аварию попасть сейчас не хватало).
Дом ублюдка Куракина темен, как и все дома по соседству.
Ехал я накатом, не газовал, так что звук глушителя не очень громкий, по улице далеко не разойдется. И это просто отлично — никто не заметит.
Машину остановил метрах в двадцати от дома Куракина — ну так, на всякий случай. Дойду пешком, не переломлюсь, и гада если надо будет на себе оттащу — зря что ли спортом занимался, вот и применение тренированному телу!
Дом не заперт, и снова в нос ударила смесь запахов нечистот, сивухи и тлена. Ей-ей, если пошарить в доме — как бы не нашелся где-нибудь под половицей закопанный там человеческий труп. С этого ублюдка станется!
Впрочем, мне это сейчас уже не интересно. Если он кого-то еще порешил — ответит за всех сразу. Дважды не умирают. Хотя скорее умереть-то ему и не дадут… пожалеет, что я его не убил сразу.
— Кто?! — рявкнул голос из темноты, и в плечо мне ударилось что-то тяжелое. Левая рука сразу онемела, обвисла плетью.
Я задохнулся от резкой, дергающей боли, схватился за больное место, и тут по глазам хлестнул яркий, даже болезненный свет. От неожиданности я дернулся, шагнул назад, это меня и спасло. Топор только чиркнул по груди, вспарывая китель, и с силой ударился в половицу, расщепив ее пополам, погрузившись почти до самого обуха и завязнул в твердой древесине — что и дало мне время, чтобы очухаться.
Валерка Куракин был почти трезв — вонючий, потный, в сиреневой
А вот я не очень активен. И не готов вообще ни к чему. Рукав намок от крови, она толчками выбивается из раны, течет по руке, капает на пол, и если такими темпами будет течь и дальше… через не такое уж и долгое время я могу сгинуть от банальной потери крови.
Впрочем — этот бугай явно хочет увеличить поток моей крови, и есть у меня подозрение, что желает он закончить начатое закономерным результатом как можно скорее. Проще говоря — прибить меня на месте и закопать под половицей. Так что смерть от потери кроме точно мне не грозит.
Боров взревел, вырвал наконец-то топор из пола и занес его над головой как заправский, умелый лесоруб. И только тогда я вышел из шока. Любой придет в себя увидев, как над его головой шкафообразный ублюдок заносит топор!
— Замри!
Боров замер, и только глаза его вращались в орбитах как бешеные, будто жили своей жизнью под нависшими черепными дугами неандертальца. Да, рожа еще та… и живет же такой урод! Про таких только и скажешь: «С печатью вырождения на лице». Вот такие твари и насиловали девчонок, а потом прикалывали их вилами. Не удивлюсь, если это были прямые его родичи — дед, или прадед.
— Хозяин! — голос Прошки был слабым, как из телефонной трубки, и явно доносился откуда-то издалека — сейчас, хозяин!
Что «сейчас», почему «сейчас» — никак не могу сообразить. Руку дергает от боли, гад мне плечо разрубил до самой кости. Еще бы чуть-чуть, и башка пополам. Мразота! Ведь в темноте бил, не знал, кто перед ним стоит! Друг это был, или враг — ведь не знал! Отморозок, самый настоящий отморозок.
На полу — лужа крови. Натекло с меня неслабо… То-то голова закружилась! Я так-то не боюсь вида крови, это головокружение не от излишней «девичьей» чувствительности. Потеря крови — вот это что за слабость.
По телу прошел жар, и… кровь вдруг перестала выбрасываться из раны будто вода из родника. Рану стало жечь, я дернулся, схватился за нее рукой и обнаружил, что на месте широкой рублено-резаной раны образовался красный, зудящий рубец!
— Хозяин! Чуть позже еще жизни дадим. Больше нельзя — сдохнет, гад! Гоним его к тебе, гоним! Ожидай!
Вот так вот… это они что, «качнули» жизнь у негодяя, за которым я их послал? И передали ее мне?! Оп-па-па! Так вот зачем нужны «помощники»! Так вот как ведьмы и колдуны продляют себе жизнь! Они забирают ее у других людей! И «белая» ведьма после этого будет говорить о «черной» и «белой» магии?! Она-то ведь тоже каким-то образом получает жизненную энергию! Так откуда ее берет?! Не от людей ли?