Выбор Шанур
Шрифт:
— О боги…— Герен облокотилась на спинку кресла Шур. — Значит, драка в баре…
— Была подстроена. На сто процентов подстроена. — Пианфар вспомнила кифа на причале и вздрогнула. — Тут вообще происходит что-то странное. Золотозубый смылся при загадочных обстоятельствах. Станционные власти мечутся как чи в огне, и я не исключаю того, что основной удар был нацелен вовсе не на нас: возможно, кифы хотели таким образом надавить на стишо.
— Кифам известно о канистрах? — спросила Тирен.
— Кифам известно то, что перед самым бегством чертовы махены оставили на станции какой-то
Минутное молчание. Наконец Хэрел неуверенно пожала плечами:
— Наверное.
— Он что-нибудь говорил?
— Крайне мало.
— Хм.
— Он собирался отдохнуть у себя в каюте.
— Замечательно.
Пианфар закрыла эту тему. Все в команде являлись кровными родственниками, объединенными общими целями. Все, кроме Кима. Он не был шанурским хейни — он был самцом из клана Ман, потерявшим первенство, а потому лишившимся права если не на саму жизнь, то по крайней мере на уважение к своей персоне. Зато там, дома, у Пианфар был брат, который на неё рассчитывал. А она застряла на станции, где творилось что-то непонятное. Кифская активность быстро возрастала. Стишо смотрели на неё сверху вниз. «Гордость» опять увязла по самый нос. Должно быть, вместе с мягкосердечием Пианфар заболела и мягкоголовостью — все другие хейни именно так и считали. Только её долготерпеливая команда ни за что бы этого не сказала. Даже сейчас. Пианфар взглянула на Хилфи и прочла в её ясных юных глазах бесконечную готовность служить ей.
«Глупый ребёнок!» — подумала она и вернулась к текущим делам.
— Куда подевался груз, лежавший снаружи корабля?
— Он исчез за время нашего отсутствия, — потупилась Тирен. — Мы доложили о пропаже местной администрации. Хорошо, что большая часть товара находилась внутри «Гордости».
— Да уж, в проворстве кифам не откажешь. Вот что: дежурьте на станционном канале днём и ночью. Слушайте в оба! И не спрашивайте меня, сколько это будет продолжаться — мне известно не больше вашего. Свяжитесь с таможней. Выясните, почему они тянут с доставкой контейнеров.
Никто не спросил её о сумме штрафа, назначенного стишо. Никто не заплакал по поводу возможной утраты лицензии, которая давала «Гордости» право высаживаться на причале Центральной и которую было крайне трудно приобрести снова. Никто не упомянул Кима — личную прихоть Пианфар, уже ставшую предметом всеобщего обсуждения. Ни одного косого взгляда. Ни малейшего протеста. Команда просто молча поднялась с кресел, в то время как Пианфар, напротив, поудобнее устроилась в своем и погрузилась в изучение входящей почты.
Вот сообщение от махендосет. Не идентифицированное. «Я оставляю бумаги и канистры в станционном офисе. Удачного путешествия! Мне нужно срочно улетать. Вам скоро придётся делать то же самое»:
Пианфар судорожно вздохнула.
А это от «Успеха Айхар»: «Пианфар Шанур от Бэнефи Айхар: Давайте позаботимся о том, чтобы сегодняшняя история осталась между нами. Пришлите ко мне
— В махеновский ад!
— Капитан?
Пианфар оттолкнулась от панели управления.
— Отправь Айхар следующий текст: «Предложите это кифам».
— Капитан…
— Отправь!
Герен опустила голову и застучала по клавишам.
А по экрану уже проплывали другие сообщения — в основном от стишо: дюжина обвинений в нарушении закона от раздраженных ярмарочных торговцев, два бранных письма от капитанов, которые прибыли на Центральную с Льена и теперь выражали глубочайшие сомнения по поводу вменяемости своей хейнийской коллеги, и ещё много чего. Плюс четыре анонимных поздравления на махеновском гибриде, изобиловавшие религиозными девизами махендосет и предлагавшие Пианфар свою горячую поддержку (было очень похоже, что их писали спьяну).
И ни слова от «Бдительности».
— Тирен, — раздался голос Шур. — Я установила связь с таможней.
— Капитан, — сказала Тирен несколькими секундами позже, — это начальник таможни. Он говорит, что с бумагами на махеновский груз возникли какие-то проблемы.
Пианфар развернулась к ней:
— Скажи этому болвану, что у меня есть разрешение Управляющего!
— Он настаивает на том, что вы должны прийти к нему и подписать пару недостающих документов.
— Я уже все подписала!
Тирен вежливо повторила таможеннику слова Пианфар, после чего её янтарные глаза полезли на лоб, а уши подскочили вверх.
— Он уверяет, это было обычное таможенное разрешение. А сейчас они хотят, чтобы вы взяли на себя обязательство самостоятельно разбираться с возможными претензиями со стороны грузоотправителя.
Пианфар придвинулась к своему приемнику.
— Это Пианфар Шанур. Если я приду к вам, то приведу с собой всю свою удалую команду. Слышите? И объясняйтесь потом с Управляющим как хотите, бюрократ несчастный!
На другом конце провода наступило молчание.
Она прервала контакт.
— Тирен и Герен, отправляйтесь в таможенный офис и лично проследите за доставкой груза.
— А как же кифы? — спросила Тирен.
— Забудь о них на время. Я думаю, что на этот раз стишо присмотрят за ними.
— Таможня снова на связи, — доложила Шур. Пианфар склонилась над микрофоном:
— Давайте договоримся на пять часов. Хорошо?
— У меня расписание, хейни.
— А вы его измените. Кстати, я высылаю к вам собственную охрану. Однажды я уже была ограблена на этой бдительно охраняемой станции, так что с меня хватит!
Она откинулась назад, шумно выдохнула и приказала Тирен:
— Идите!
— Да, капитан. — Тирен и Герен поднялись и направились к выходу.
— Возьмите с собой оружие и портативные компьютеры! — крикнула она им вслед. — И будьте осторожны! — А затем обратилась к Хэрел: — Позаботься о том, чтобы температура и давление на складе были в норме.
— Сколько времени Тулли находится в канистре? — поинтересовалась Хилфи.
Пианфар бросила взгляд на хронометр, висящий над панелью управления.