Выбор Шанур
Шрифт:
— Через кифскую зону космоса? Но она же граничит с кненнами! И потом — что ты имеешь в виду под словом «много»? Три? Четыре? Сто?
— Бумага предлагает помешать кифам совершать набеги на наш Дом и нападать на наши звездолеты. Вот только Золотозубый считает, что кифы могут быть и ни при чем. Он подозревает кненнов.
— О боги… — Внутри у Пианфар все похолодело, и она тяжело опустилась на скамейку.
— Золотозубому нужно отвезти сообщение на Маинг Тол, чтобы остановить и махенов, и кифов и отправить их сражаться…
— Сражаться?! Чертово человечество не в силах отличить кненнов от
— Нет.
— Но ты-то знаешь разницу! Ты объяснил её людям?
— А какой в этом смысл? Они не стали меня слушать. Закрой рот, Тулли. Я очень маленький, Пианфар. Я не они!
— Громы и молнии!
— Пианфар…
— Безумцы!
— Золотозубый — друг? — снова спросил Тулли. — Я поступил правильно?
Пианфар пристально посмотрела на него: загнанный в угол инопланетный разум, ограниченный рамками примитивного автопереводчика…
— Золотозубый — махендосет, — решительно сказала она. — А это означает, что его действия напрямую зависят от желания Консула. Они хотели завязать выгодную торговлю с людьми, однако кто-то нарушил их планы, напав на ваши корабли. «Иджир» не является обычным торговым звездолетом — в этом я даже не сомневаюсь! Они забрали тебя, чтобы выяснить истинные намерения человечества, но правда оказалась ужаснее самых мрачных предположений, и теперь Золотозубый напуган. Напуган, понимаешь? Махены могут справиться с кифами, но если кненны сунут сюда свои тонкие ноги… О боги, Тулли, да вы сошли с ума!
— Много судов прилетит, Пианфар! Они разгромят кифов и сразятся с кненнами.
— Никто не способен сражаться с кненнами! Проклятие, Тулли, нельзя драться с тем, с кем ты и разговаривать-то не можешь!
Широкие светлые глаза наполнились влагой.
— Где сейчас Золотозубый? Тулли растерянно пожал плечами.
— Хм. — Пианфар встала, и ей почудилось, что её ноги превратились в нечто желеобразное. О боги, только бы не встречаться с этим беспомощным голубым взглядом…
Золотозубый рекомендовал ей сторониться хена, а его же союзник стишо — самого Золотозубого. А ещё на Центральной находилась «Бдительность Эхран», чья конечная цель по-прежнему оставалась для Пианфар загадкой.
Теоретически хен мог узнать о том, что кто-то помог Шанур оформить допуск на станцию, а махены заплатили стишо крупную сумму, и сопоставить эти два факта. Или ещё хуже: между «Бдительностью» и Исмехананом могла существовать некая связующая нить, о которой он не упомянул… Хено-махеновская каша с приправой из стишо…
Интриганы, движимые отнюдь не элементарной финансовой заинтересованностью…
Стишо с их ксенофобией и соседствующие с ними кненны, чьи мотивы и образ жизни никому не были ведомы…
Среди хейни ходили слухи, что махендосет вывели их в космос с единственной целью — составить мощный противовес кифам, и не исключено, что эта теория родилась из информации, просочившейся от метанодышащих. А вот кто помог подняться им самим? Тка подавали большие надежды, но могли ли эти лишенные членов змеевидные существа быть авторами собственных технологий? Или чи — то ли животные, то ли паразиты, то ли рабы тка? Маловероятно.
Пожалуй, у Золотозубого были причины перепугаться! И, как махе, он сделал вполне махеновскую вещь: задействовал
Нет — скорее всего махены постараются пустить ход событий по такому сценарию, что хейни будут просто-напросто вынуждены присоединиться к ним. Они это умеют. И легко пользуются чужим доверием: друг, расскажи нам всё, что тебе известно.
Боги, они сломали Тулли изнутри — то есть добились того, что не удалось сделать даже кифам!
«Я поступил правильно?» — умолял об ответе открытый человеческий взгляд.
Да уж — схватили махены её за бороду, ничего не скажешь… И похоже, что Стле-стлес-стлена тоже.
Но они будут оставаться хозяевами положения лишь до выхода на арену кненнов…
— Неприятности? — оторвал её от этих мыслей голос Тулли.
Пианфар вскинула голову:
— Мы справимся с ними, дружок, а пока отправляйся к себе в каюту, ладно?
— Я астронавт! Я могу работать! — Тулли похлопал себя по карману. — У меня есть бумаги.
Они и вправду у него были. Гражданин Соглашения, лицензированный астронавт Тулли (ещё одно махеновское достижение!). Однако он не мог управлять кораблем: во-первых, его руки были для этого недостаточно длинны, а во-вторых, он плохо знал язык, и занятым хейни приходилось держать его под замком, отмахиваясь от всех попыток завязать общение. А ведь он ожидал от них лучшего обращения! Видят боги — он ожидал лучшего!
— На Ким на борту, — сказала Пианфар, почувствовав прилив крови к своим ушам. — Он самец, Тулли.
— Друг!
Пианфар бросило в жар.
— Да, чудесный друг, пока вы с ним не сошлись в одной комнате. Иди куда хочешь, но не путайся у него под ногами, не спорь с ним, и при возможности даже не заговаривай. И — пожалуйста! — постарайся больше не обнимать ни его, ни нас.
Смущенное молчание.
— Ты меня понял?
— Да.
— Тогда ступай.
Тулли развернулся и медленно побрел в центральный отсек. Пианфар растерянно посмотрела ему вслед и втянула когти, которые понапрасну выпустила, ожидая бурного протеста с его стороны.
Снаружи донесся шёпот пыли. «Гордость» двигалась, постепенно приближаясь к тому месту, откуда ей придётся уходить в очередной прыжок. Иного пути отсюда не было…
Панель управления мерцала разноцветными огнями. Члены экипажа «Гордости» спали, примостившись в своих креслах, — вряд ли имело смысл расходиться по каютам, если после каждого удара более или менее крупного метеорита корабль автоматически объявлял всеобщую тревогу. «Мы будем сиять как новая ложка, когда пересечем зону Уртура!» — воскликнула однажды Хилфи. «Или станем похожими на испещренный кратерами Гаон», — добавила Тирен. Судя по тому, что жужжание пыли за бортом не умолкало ни на минуту, подобная перспектива отнюдь не являлась чем-то нереальным, и потому хейни активировали все имеющиеся у них локаторы, в связи с чем теперь нередко падали — запуск внутренних двигателей существенно сбивал работу системы поддержания искусственной гравитации.