Выбор Шатеры

Ясинская Яна

Я дал себе слово, что не буду провожать их даже взглядом, но выполнить обещание оказалось выше моих сил. Поэтому я здесь. Молча наблюдаю, как в вечернем небе Дария растворяется яркая звезда — альтаирский дипломатический крейсер. Мгновение — и яркая точка-вспышка окончательно сливается с темно-сиреневым ночным небосводом, превращаясь в одну из миллиарда безмятежных звезд.

Трудно прощаться с теми, кого любишь. Еще труднее знать, что, возможно, больше никогда не увидишь своих родных. Конечно, я бы очень хотел, чтобы моя семья,

моя жена всегда были рядом! Но я не имею никакого морального права просить их об этом. Слишком эгоистично с моей стороны. Слишком…

— Думаешь о ней? — Проникновенный женский голос раздается за моей спиной слишком внезапно. Вздрагиваю от неожиданности. — Кто она, Эван?

Я настолько погрузился в свои невеселые мысли, что и не заметил, как на террасу вышла Айрис. Я всегда хорошо относился к дочке посла Ромеро, но сейчас она все же выбрала не лучшее место и время для задушевных бесед.

— Ты о ком?

— О той, которая шла по трапу с твоим отцом и братьями. Кто она, Эван? Прости за бестактность, но я заинтригована. В какой-то момент мне показалась, что она… дарийка.

Впечатляющая женская наблюдательность! Подозреваю — вперемешку с ревностью. Видимо, Айрис действительно находится под сильным впечатлением от Ады, раз отважилась нарушить все правила этикета и задать мне напрямую столь бестактный вопрос.

Признаться, мне настолько тошно от расставания с близкими и от жизни в целом, что абсолютно не хочется общаться с давней приятельницей. Жаль, что пресловутый этикет не позволяет просто повернуться и уйти.

— Зачем тебе это знать?

— Она мне показалась знакомой.

Честный ответ на прямой вопрос. Интересно, где и когда Айрис могла пересекаться с моей Адой? Может, видела на днях в Аскорэоре?

Молчание затягивается. Настырная Айрис не уходит. Неужели она не понимает, что мне и без нее тошно? Что я хочу побыть один? Что ж… Если единственный способ избавиться от общения с дочкой посла Ромеро — прямой ответ на поставленный вопрос, она его получит.

— Да, Айрис. Она не альтаирка. Ее зовут Ада. И она моя жена.

— Жена?!

Девушка произносит фразу на полувыдохе. Почти испуганно.

— Как жена?!

Для меня никогда не было секретом, что я нравлюсь Айрис. Как мужчина. И это всегда несколько осложняло наше общение. Я рассчитывал, что ее брак с высокопоставленным чиновником сведет на нет подростковую влюбленность в меня, но, похоже, ошибся.

— Ада?!

Айрис растерянно отступает к двери, запинается о ножку стола, чуть не падает.

Все это как-то глупо и неуклюже.

— Ада…

Не могу понять странную интонацию, с которой она произносит имя моей жены. Горькая ирония, боль вперемешку со… смирением.

— И давно вы женаты? — Надо отдать Айрис должное, она довольно быстро берет себя в руки.

Скрывать детали нашего брака нет смысла. Все равно отец официально признал мою жену. СМИ и так скоро раструбят

о моей Адамаск. Вот только какое дело Айрис до всего этого?

— Три года.

— Три?!

Не понимаю, почему Айрис принимает все так близко к сердцу.

— А мне ты так и не дал шанса быть счастливой рядом с тобой, хотя наверняка догадывался о моих чувствах к тебе. — Девушка уже и не пытается скрыть горечь.

Честно… Мне не хочется ранить чувства Айрис, но я уже изрядно подустал от бессмысленного разговора. В конце концов, я тоже живой человек. У меня может быть плохое настроение! Я просто могу хотеть побыть один! Особенно в такой вечер. Сил быть вежливым, дипломатично продумывая каждое слово, уже просто не осталось, поэтому…

— Айрис, прости. Я не хотел задевать твои чувства, но я люблю свою жену. И всегда любил только ее.

Светло-голубые глаза становятся похожими на застывшие кристаллы из-за накатывающих слез. Расстроенная, она отступает к двери. Я уже готов вздохнуть с облегчением, все же разговор выдался не самый приятный, как внезапно Айрис останавливается.

Странные все же существа эти женщины. Переменчивы, как дарийский ветер. По мере того как ледяные северные порывы, несущиеся с Катарских гор, сменяются теплым морским бризом, взгляд Айрис меняется. На смену стеснению, печали внезапно приходит пугающая меня отчаянная решимость. Я видел такую и раньше. Но не в мирное время, а в бою. Такой взгляд бывает у человека, которому уже нечего терять. Даже самоуважения.

— Я всегда любила тебя, Эван. Жаль, что мне не хватило смелости сказать тебе об этом раньше.

С нескрываемым удивлением смотрю на Айрис, которая откровенно идет ва-банк.

— Я знаю, что мне уже не суждено стать твоей женой, но… — Последняя фраза дается девушке явно непросто. — Я хочу, что бы ты знал. Дверь моей спальни всегда открыта для тебя.

И дочь посла Ромеро уходит с террасы.

Стою и не знаю даже, что думать. Вернее — я вообще не хочу думать об этом. Прозвучит, конечно, цинично, но сейчас меня меньше всего волнуют душевные переживания Айрис, потому что та, которую люблю я, с каждой минутой становится все дальше и дальше от меня.

Ада

Как же я сердита! Нет! Не сердита! Я зла! Очень зла на Эвана!

Почему он так поступил со мной?! Отправил на Альтаир, даже не соизволив сообщить, что сам и не собирается покидать Дарий?

Точнее — хотел отправить.

Спасибо за понимание отцу. В самый последний момент он все же позволил мне покинуть звездолет. Один Бог знает, чего стоило упросить его и братьев Эвана отпустить меня. Поначалу они были непреклонны. Я даже всерьез опасалась, что новоиспеченная родня силой запрет меня на время полета в отсеке. Но в конечном счете уговоры, угрозы, мольбы все же возымели действие.