Выбор Шутника
Шрифт:
Как только необходимые меры были приняты, Али сбежала вниз на один этаж и открыла комнату принца. Сначала она обыскала вещи его личных слуг. У них тоже было с собой много писчей бумаги и тоже книга. Она называлась «Примерный слуга» — популярная книга советов тем, кто поднимался на высшую ступеньку служебной лестницы. Эти люди, впрочем, не писали донесений королю. Один из слуг уже начал очередное письмо своему хозяину. Ища мельчайшие отметки в книжке для примерных слуг, Али быстро прочитала приветствие: «Моему господину лорду Рубиньяну».
Ну и ну! Король использовал слуг Броно, чтобы следить за ним, а его старший
Она положила все вещи на место и перешла к бюро, за которым работал Броно. Магия замка засветилась в ее Зрении. Ящик не откроется, если она произнесет лишь те отпирающие заклинания, которые знает.
Али внимательно всмотрелась в замок, превращая свое Зрение в настоящую магию. Знаки на замке проявились, потемнели один за другим и становились все больше и больше до тех пор, пока Али не поняла, что означал каждый из них. Ящик был заперт заговором сущности. Отличный способ для человека, который не любит возиться с ключами и мелкими деталями. К счастью, у Али были прекрасные учителя. Заговор сущности достаточно было опознать, и тогда взломать его не составляло труда.
На кровати Броно валялись перчатки, которые он использовал для верховой езды. Его безалаберные слуги не убрали их, чтобы одна умная девочка могла прийти и воспользоваться ими для своих целей. Али взяла перчатку, вывернула один палец наизнанку и прижала его к замку. Замок открылся. Али аккуратно поправила перчатку и положила в точности на то место, откуда взяла. Папа всегда смеялся над этой ее привычкой. В детстве она любила, когда он высылал ее из комнаты, менял расположение предметов, а потом звал обратно, и просил вернуть все на место. С тех пор это стало привычкой — помнить точное расположение вещей, к которым она прикасалась.
Али встала на колени и откинула крышку ящика. Первые семь писем были деловые: портному, ростовщику, сапожнику, торговцу лошадьми, ювелиру, оружейных дел мастеру и лучнику. В этих письмах Броно уверял, что помнит, какие суммы им должен. Али пролистала письма и нашла счета, о которых в них говорилось. Узнав, сколько принц должен этим людям, Али присвистнула. Этот человек на обувь тратил больше, чем экономка на еду для всего дома в течение месяца.
Али прислушалась к звукам извне. Со стороны главного зала доносился слабый гул, и она вернулась к письмам. Торговцам Броно писал, что его долги будут выплачены в течение года, с процентами, и клялся Митросом. Также он писал, что они будут как следует вознаграждены за долготерпение.
Али аккуратно сложила письма и отложила вместе со счетами. Принц Броно, казалось, был твердо уверен, что сможет полностью выплатить долги даже ростовщику. И он рискнул поклясться богом, хотя на квитанциях стояло: «четвертое напоминание», «пятое напоминание». Самой старой было уже четыре года.
«Как он собирается выплачивать долги?» — подумала Али. Ни один из людей Броно не рассказывал, что тот нашел себе богатую невесту. Али знала, что ни брат, ни его жена не дадут принцу денег. Теперь он к тому же попал в немилость короля, и все же он был твердо уверен в своих посулах. На письмах стояло позавчерашнее число. Сарэй — не та наследница,
Али заглянула в следующую бумагу. Каждое предложение в ней было переписано и переправлено по несколько раз. На первый взгляд это было письмо старому другу, обычная болтовня о том, о сем. Али перечитала его дважды, обратив особое внимание на вычеркнутые слова, и чуть не застонала вслух. Письмо было написано самым простым шифром на свете. Когда Али училась, это был первый шифр, который она зазубрила. Он основывался на «Книге Митроса». Практически в каждом доме Восточных и Южных Земель имелась такая книга, даже если хозяева поклонялись другому богу.
«Герцог Зебурон, — перевела Али, — так как вы входите в Королевский совет, у меня есть основания думать, что вы не являетесь другом моего брата Р. Полагаю, мы оба заинтересованы в том, чтобы ослабить влияние Р. при дворе.
На этом записи Броно закончились. Дальше в ящичке лежали только листы чистой бумаги и «Книга Митроса», но Али все равно проверила их, просто чтобы удостовериться — все чисто. Никаких следов магии или кодов не было. Али еще раз убедилась, что она не оставила никаких следов вторжения, и только потом спустилась по черной лестнице, переоделась в свою обычную одежду и вошла в кухню.
«Теперь мне будет о чем поразмышлять», — думала она, уплетая остатки ужина. Как только дом утихнет, герцог и герцогиня тоже получат новую пищу для размышлений.
Али прикорнула у кухонного очага, пока ее не разбудили служанки, которые вносили грязную посуду. Пембери сообщила Али, что герцог и герцогиня хотят дать ей какое-то поручение. Али пробормотала что-то в ответ и снова потащилась наверх по черной лестнице.
Герцог и герцогиня ждали ее в своей личной гостиной. К удивлению Али, рядом с отцом сидела Сарэй.
Старшие Балитанги верно поняли настороженный взгляд Али.
— Сарэй уже взрослая, — твердо сказал герцог, — и ей надо знать, как выживать в этом мире. Мы уже рассказали ей о тебе.
Али крепко сжала губы.
— Чем больше знаешь, тем больше рискуешь. — Этот девиз она всосала с молоком матери.
Но все же они с Сарэй ровесницы. Ей пора знать, что сюрпризы могут поджидать повсюду. Али заставила себя успокоиться и окинула комнату Зрением. Как она и подозревала, они были не одни. Она немедленно усилила свою магическую способность и поняла, кто их подслушивает. Али бесшумно пересекла комнату и рывком открыла дверь. В комнату ввалилась Дов. Али подхватила ее под руку, не дав упасть.
Герцогиня вскочила с кресла, затем снова села и закусила нижнюю губу. Мекуэн нахмурился.
— Довасари, подслушивать под дверью — самый дурной тон. Такой поступок ниже твоего достоинства.
Закрывая ковром щель между полом и дверью и затыкая замочную скважину лоскутком из швейной корзинки герцогини, Али поглядывала на Дов. Она хотела знать, какой эффект произвели на девочку слова герцога. Дов с любопытством и удивлением посмотрела на Али и решительно подошла к отцу.
— Ты же сам говорил, что любопытство — здоровое чувство, — сказала она, — или это относится только к книжкам и наблюдениям за природой? Сарэй все равно все бы мне рассказала. Я бы ее заставила.