Выбор сталкера
Шрифт:
Взгляды сталкера и несчастного узника часовни встретились.
– Я пришел помочь, – сказал Костя негромко.
Незнакомец прохрипел что-то нечленораздельное, замялся, видимо удивившись, как странно звучит его голос. Смычок не знал наверняка, сколько длится добровольное (или все-таки вынужденное?) заточение мужчины, однако выглядел бедолага на редкость потрепанным.
Подойдя к незнакомцу вплотную, Костя приложил флягу к его губам и стал вливать содержимое узнику в рот. Он с удовлетворением отметил, как двигается кадык
– Давно ты здесь? – спросил Костя напрямик, опускаясь на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.
Мужчина неопределенно пожал плечами. Видимо, потерял счет времени, пока сидел взаперти.
– Да, кстати, – спохватился Костя.
Он запустил руку в карман и, вытащив найденные у входа часы, продемонстрировал их мужчине:
– Это, наверное, твои?
Пленник часовни неуверенно кивнул.
– Держи. – Костя вложил находку в его холодную ладонь и сжал, накрыв пальцы незнакомца своими.
Мужчина недоуменно уставился на кулак с часами внутри.
– Как… – Первое слово, которое ему покорилось, короткое, но с чего-то ведь надо начинать? – Вы… нашли меня? – скороговоркой договорил он и облегченно вздохнул.
Смычок вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо лист, развернул его и продемонстрировал мужчине текст записки. Тот улыбнулся самыми уголками губ.
– Значит, сработало… – хрипло пробормотал он.
Смычок стянул вещмешок и, поставив на пол перед собой, стал рыться внутри. Наконец, он достал хлебную краюху и вручил ее незнакомцу со словами:
– Поешь. Нам еще обратно идти. Ну же. Бери. Смелей.
Незнакомец облизал пересохшие губы и, осторожно приняв краюху из рук сталкера, тут же впился в нее зубами. Он съел ее в один момент и облегченно выдохнул, будто смертельно больной, наконец дорвавшийся до лекарства.
– Как тебя, кстати, зовут? – спросил Костя.
– Егор, – после короткой заминки назвал имя узник. – А вас?
– Меня можешь звать Смычком, – представился Костя в ответ.
– Вы сталкер? – последовал вопрос.
Костя одарил собеседника насмешливым взглядом:
– А сам как думаешь?
– Ну да, глупый вопрос, – признал Егор со слабой улыбкой.
– Тогда задам встречный: тебя-то каким ветром сюда занесло? Ты, в отличие от меня, на сталкера не смахиваешь ни капли. Одет с иголочки…
– Уже нет. – Снова грустная полуулыбка.
– Но был. Я ж не слепой. Одни туфли. – Смычок взглядом указал на обувку Егора. – Наверное, дороже всего моего наряда.
– Преувеличиваете… но отрицать глупо – я не сталкер. Даже близко нет.
Он замолчал, отвел взгляд в сторону. Смычок, выждав с пол минуты, пожал плечами:
– Ну не хочешь рассказывать – твое право. Мне до твоей истории дела нет. Только
Егор испуганно взглянул на Костю и снова поспешно уткнулся в пол.
– С собой у меня все равно ничего нет, – пробормотал он. – Сами понимаете, с бумажником в Зону не ходят.
– Ну да, от аномалий ведь не откупишься, – согласился Смычок. – Но речь не о «прямо сейчас», а о «ближайшем будущем». Сразу, как мы снова окажемся за пределами Зоны, ты должен будешь заплатить столько, сколько я скажу. Ведь это ты подразумевал, когда упоминал в записке «любые деньги»?
Егор нервно облизал пересохшие губы.
– Ну… – Пауза. – Да. И я явно не в том положении, чтобы менять условия… сейчас. Главное, что вы здесь. Я… я до сих пор не верю, что записка… дошла. Честно, я… боялся, что она попадает к человеку, который в Зону никогда не пойдет. Ну или вообще не дойдет… как вариант.
– Вернемся – сходи в храм, поставь свечку, – безо всякого энтузиазма сказал Костя.
Он поднялся, огляделся по сторонам. Снова уставился на лежащего ничком мужчину. Ну, ей-богу, это Голубь. Наряд прямо точь-в-точь.
– А этот… тип, к которому я записку при… привязал, он вам… кто? – сбивчиво произнес Егор. – Родственник?
– Брат, – бросил Смычок, не оборачиваясь. – Двоюродный.
– А он ведь, получается, тоже… да?
– Сталкер? Ага.
И распятие это вдобавок… Судя по тому, что лежит оно на трупе, а не под ним, падало уже после того, как умер сталкер.
– Ты к ним не подходил? – Костя оглянулся через плечо и, прищурившись, вопросительно уставился на пленника.
Егор мотнул головой.
– Тогда как умудрился привязать записку?
– Ну, когда он… поднялся, я сначала… ну, опешил, понятно. Ну вот, а как потом понял, что он не живой, а… «муляж»… Тогда мне мысль пришла в голову – а что, если он в город пойдет, ну, как другие, до него. Даже если на границе его поймали бы, записка попала к «синим каскам», а это уже лучше, чем… в никуда. Может быть, они и не стали бы меня спасать, но это был хоть какой-то шанс… В общем, я вырвал из блокнота страничку, а ручка у меня всегда с собой, ну я и написал, а потом думаю – чем примотать? Вытащил в итоге шнурок из туфли. – Он указал на правую стопу. – И, когда… ну, ваш брат подошел, привязал записку к его руке.
– А чего, например, в карман куртки не сунул? Почему именно примотал?
– Боялся, что не все станут по карманам лазать. А так вроде бы на виду…
– Понятно.
Смычок вновь отвернулся от Егора и уставился на труп сталкера. Он, конечно, не догадался осмотреть тело Колотушки, да и при Люде с Генкой проделывать подобное в принципе не решился бы, но теперь о таком упущении немного жалел.
И все-таки, что вас убило, друзья? Какая аномалия расправилась сразу с двумя опытными сталкерами?