Выбор Свездиго
Шрифт:
– Это уж точно. Не на одной скрипке тогда лопнут струны.
– Многие барабаны тогда умолкнут навеки.
– Да о чем здесь вообще говорить? Понятно, что как только пыльные сапоги военного образца лягут на праздничные столы, внизу разом полопаются все медные трубы. А уж когда им начнут отращивать хвосты...
– А что делать? Приходится отращивать. Зачастую по нескольку раз за световой день. Проклятая грязная работенка!
После этих слов профессора в мозгу Свездиго что-то громко щелкнуло, и он тут же встрепенулся.
– Так что же это выходит?
– сказал он ровным трезвым голосом.- Получается, что вы и не собирались здесь никого
– Нет, это вы простите, - возмутился профессор.- По-моему, вы о нас, ученых, думаете совсем уж...
– Я же извинился.
– Да ладно. Мне все время прямо на костюм поступают ваши переговоры с этим вашим вторым капитаном. С одноглазым.
– Да, вышло неловко...
– А, - Йо махнул рукой.
– Ерунда. За свою карьеру я наслушался и не такого, уж поверьте.
– Если честно, профессор, я никак не могу понять - кому могла прийти в голову идея именно такого вот ускоренного развития? С непременным, быстрым и обязательным выходом в Космос? Откуда взялась вся эта космическая гонка и спешка?
– О, это все интриги нашего Генерального Академика. Видите ли, он очень стар, стар настолько, что своими глазами видел не только последний Хлопок, но и предпоследнее Схлопывание. Естественно, что за последние квадрильоны астрономических лет в Академии появилось много молодых и весьма энергичных ученых, которые только-только разменяли свой первый десяток миллионов и хотели бы занять достойное место в нашей Академии. То есть место Генерального Академика. А он отбивается от них, постоянно выдумывая новые теории развития для недоразвитых популяций.
– А кто у нас сейчас Генеральный Академик? Он цефалопод? Млеколак? Мирмикон? Серпент?
– Увы ни то, ни другое, ни третье. Наш Генеральный Академик - очень древний балован. Настолько древний, что сейчас все зовут его Бал-Ованом.
– Это серьезно?
– Да, и заметьте - все галактические балованы таковы. Их с места и системными разрушителями не сдвинешь. Если уж балованы где-то обоснуются, то все - сушите циркониевые стержни. Очень скоро все это место будет кишеть балованами и буквально лопаться от их научных теорий. И нужно же было именно балованам так прочно обосноваться в Галактосовете. Это настоящая беда, капитан, причем - космического масштаба. Вы со мной согласны?
– Согласен. И что же этот Бал-Ован выдумал на этот раз?
– Видите ли, конкретно этот вот древний Бал-Ован считает, что во всем Универсуме идет постоянная борьба между живой и неживой материей. Отсюда он делает вывод, что все Хлопки и Схлопывания являются происками неживой материи, которая таким образом, раз за разом губит все положительные эффекты, наработанные живой материей за предыдущий ход Космического Маятника. Раз за разом погружает ее обратно в свою косность, так сказать. Причем - с удручающим постоянством и упорством механической колотушки.
– А он довольно основательно ко всему подходит, этот ваш Бал-Ован, - заметил Свездиго.
– Обвинить неживую материю в косности. Вот это я понимаю - научный подход и размах. Это вам не запасы темной материи по отдаленным углам подсчитывать.
– Да уж, ему палец в пасть не клади, - согласился Йо.
– Как, впрочем, и другим ученым балованам тоже.
– Но при чем здесь все эти ускоренные выходы в Космос?
– А при том, что он хочет как можно скорее заполнить весь Универсум живой материей. Не только поверхности планет с подходящими газовыми оболочками, а вообще - все, даже
– О да. Вот только - зачем?
– Якобы тогда неживая материя отступит, колотушка сломается, Маятник остановится и все эти Хлопки и Схлопывания прекратятся.
– А при чем здесь скорость?
– Ну как же, - Йо разорвал банку со шпротами и вывалил ее содержимое в нижнюю глотку.
– Я же вам говорил, что он очень стар и, по всей видимости, не желает переживать еще одно Схлопывание. Как говориться - не можешь пережить, уничтожь. Вот поэтому мы по Галактике и мечемся. Ну ничего, есть еще уголки, до которых даже наш Генеральный Академик не скоро дотянется. Если вообще дотянется. Поверьте, Свездиго, в Галактосовете полно здравомыслящих и энергичных молодых ученых, которые приложат все силы, что бы этот Бал-Ован и не смог до них дотянуться. Им всем нужно только собраться с мыслями и разработать правильные контр-тезисы к теориям Бал-Ована. И я - один из них. Мы, цефалоподы, тоже повидали здесь кое-какие Хлопки. И потом - нельзя же так держаться за кресло Генерального Академика. Ведь фактически он хочет остановить не Маятник, а перетекание энергии через Мембрану. Перетекание энергии, понимаете?
– Да. Я только не могу понять, как вообще можно пережить Схлопывание?
– Пережить его как раз очень легко, трудно до него дожить.
– Но ведь сразу после Схлопывания жить, наверное, совсем не просто?
– Первые микросекунды - да, а потом привыкаешь.
– А как это выглядит.
– Это выглядит так, будто вас вместе со всем остальным Универсумом быстро вывернули наизнанку. Прощай, Вселенная, здравствуй Антивселенная, так сказать. Очень быстро меняется местами буквально все - полюса магнитов, добро и зло, сухое и мокрое, материя и антиматерия, белое и черное. Даже имена собственные выворачивает наизнанку. Если вам доведется дожить до очередного схлопывания, пройти сквозь Мембрану и попасть в Антивселенную все выжившие будут звать вас Огидзевсом.
"Ну такое можно пережить и без всякого Схлопывания", - подумал Свездиго.
– "Или оно уже было, а я просто его не заметил?"
– Кстати сказать, всех существ, которым уже доводилось переживать Схлопывания, можно легко распознать по именам собственным, - говорил Йо, прикладываясь к бутылке "Абсолюта", - Эти имена всегда симметричные, потому, что сразу после прохода через Мембрану они изо всех сил пытаются зацепиться хотя бы за что-нибудь и часто цепляются там за имена собственные и другие симметричные слова. Если вы повстречаете какого-нибудь Всесва, Карака, Торота или Муддума, знайте, что перед вами одно из таких древних существ. Кстати, нашего нынешнего Генерального Академика зовут Такикатом. Но это строго между нами. Кстати, с точки зрения успешных путешествий через Мембрану у вас не очень подходящее имя. Советую вам подумать над его изменением.
– "Диго", это всего лишь приставка. Такое как бы почетное военное звание, в переводе оно означает "меткий стрелок".
– Все равно, советую вам подумать над своим именем. А вдруг у вас получится дожить до очередного Схлопывания? Вы ведь теперь ученый, а многие ученые доживают.
– Это вряд ли.
– Но ведь вам совсем нетрудно будет сделаться каким-нибудь Свевсом или Звевзом, всего одна буква, а какие перспективы. Подумайте.
– Обязательно подумаю об этом на досуге, - улыбнулся Свездиго.
– А вы, если доживете до Схлопывания, сделаетесь там профессором Ойем?