Выбор убийцы

Макбейн Эд

Мейер пробормотал что-то неопределенное.

– При желании вы можете позвонить в отель «Шалимар» и поговорить с управляющим. Он расскажет, сколько я там прожила, и подтвердит, что именно в тот вечер я была на приеме, который по традиции устраивают для гостей отеля. Он меня сразу вспомнит. Свяжитесь с ним.

Миссис Фелпс одарила их очаровательной улыбкой.

– У вас все, джентльмены?

Управляющему отелем «Шалимар» позвонили из полиции за казенный счет. Говорил с ним Мейер Мейер.

– Когда

к вам приехала миссис Фелпс? – спросил он.

– Пятого июня.

– А выехала?

– Четырнадцатого.

– Правда ли, что вечером десятого июня для гостей в отеле был устроен прием?

– Десятого? Минуточку. – Наступившая пауза влетела налогоплательщикам в копеечку. – Совершенно верно. Это было десятого.

– Миссис Фелпс там присутствовала?

– Да. Она была в ярко-красном платье, выглядела очень привлекательно.

– Когда она пришла?

– Прием начался днем. Мы пригласили всех гостей отеля. Наш отель, позволю себе сказать, славится приемами. У нас великолепные коктейли.

– Когда собрались гости?

– Около половины пятого.

– И миссис Фелпс была там с самого начала.

– Да.

– А когда она ушла?

– Ушла? По-моему, она пробыла там до самого конца.

– Вы уверены в этом?

– Не могу сказать на все сто процентов: там были и другие женщины в красных платьях... Но, скорее, все же уверен. Да, она была до конца.

– Когда кончился прием?

– Он, по правде говоря, несколько затянулся. Мы подали завтрак в половине шестого.

– Когда?

– В половине шестого утра.

– А начали накануне днем, в половине пятого?

– Именно так.

– Значит, вы веселились всю ночь до завтрака?

– Да. У нас дело поставлено на широкую ногу.

– Разумеется. Миссис Фелпс была на завтраке?

– Да. Я хорошо помню, как подавал ей яичницу.

– Она была в том же красном платье?

– Да.

– И вы считаете, что она провела там всю ночь?

– У нас тысячи гостей, – сказал управляющий. – Кто-то приезжает, кто-то уезжает. На таких вечерах много пьют, и администрация, признаться вам, не очень-то следит за тем, что делает каждый из приглашенных.

– Понятно, – сказал Мейер. – Значит, миссис Фелпс приехала пятого июня, уехала четырнадцатого, а прием был десятого, так? Ну что ж, большое спасибо.

– Не за что, – ответил управляющий и повесил трубку. Некоторое время Мейер сидел, мрачно уставясь в стол, а потом решил разыграть последнюю карту. Он позвонил во все авиакомпании и попросил выяснить, не продавал ли кто-нибудь билет на имя миссис Франклин Фелпс с обратным вылетом из Майами вечером десятого июня – тем вечером, когда была убита Анни Бун. А на тот случай, если билет был выписан на чужое имя, он поинтересовался заодно, не покупала ли такой билет какая-нибудь другая женщина.

В одной из авиакомпаний ему ответили,

что на имя миссис Франклин Фелпс был продан билет до Майами на ранний утренний рейс пятого июня и обратный билет – на четырнадцатое. В ночь на десятое никаких полетов туда и обратно ни она, ни другие женщины не совершали. Мейер поблагодарил и положил трубку.

К горлу подкатил противный комок. Последняя карта была бита.

Монике Бун тоже позвонили по телефону. Говорил с ней Берт Клинг.

– Привет, золотце, – сказал он. – Знаешь, кто с тобой говорит?

– Нет, а кто?

– Угадай.

– Тэб Хантер?

– Нет.

– Роберт Вагнер?

– Нет.

– Больше не хочу угадывать, – сказала Моника.

– Детектив Клинг, – сказал он. – Берт.

– Привет, Берт! – обрадовалась Моника. – Как поживаешь?

– Отлично, а ты?

– И я отлично. Сегодня в школе получила второй приз.

– По какому предмету?

– По рисованию.

– Молодец. Могу я задать тебе один вопрос?

– Конечно.

– Мы спрашивали уже твою бабушку, но она не смогла ответить. Может, ты сумеешь.

– Попробую.

– Твоя мама встречалась с человеком по имени Джейми. Она не говорила тебе о нем?

– О Джейми?

– Да.

– Это, наверное, Джеймисон Грей.

– Как ты говоришь, Моника?

– Джеймисон Грей. Мне мама о нем рассказывала. Она говорила, что лучше и несчастней его нет человека на белом свете. И что он очень добрый, ласковый и что как-нибудь мы вместе сходим к нему в гости.

– Ты не обманываешь меня, Моника?

– Нет, нет. Она называла его Джеймисон Грей. Вам этот Джейми нужен?

– Надеюсь, что этот, золотце, – скачал Клинг. – Очень надеюсь. Спасибо тебе огромное.

– Берт!

– Да?

– Ты не знаешь, когда мама вернется из отпуска?

Берт Клинг замешкался:

– Я... ты понимаешь... пока не знаю...

– Хорошо бы она приехала поскорей, – сказала Моника.

– Конечно.

– Ладно, не буду тебя задерживать. Тебе надо ловить жуликов.

– Пока, Моника. Спасибо тебе.

Он повесил трубку и достал из нижнего ящика стола телефонный справочник Айсолы.

– Есть новости? – осведомился Мейер.

– Будем надеяться, – сказал Клинг. – Постучи по дереву. Грей, Джейк... Грей Джеймс... Еще один... Еще Грей Джеймс... Господи, их тут шестеро! Так, минуточку... Мейер, вот он! Грей Джеймисон. Северная Тридцатая, двенадцать – двадцать. Надевай шляпу и пошли!

– Шляпу? – переспросил Мейер, проведя рукой по лысой макушке. – Я не ношу шляпу. От шляп люди лысеют.

В доме на Северной 30-й улице – четырехэтажном аккуратном здании из коричневого камня – Мейер и Клинг поднялись на четвертый этаж и постучали в дверь квартиры 44, где, согласно надписи на почтовом ящике, проживал Джеймисон Грей.