Выбор. Долгие каникулы в Одессе
Шрифт:
– Так вы товарищ Фляйшман сейчас о своих гонорарах беспокоитесь, или за чистоту песен боретесь? К тому же то, что Вы предлагаете, называется цензурой, мы от неё ещё при царском режиме натерпелись и Вы предлагаете её вновь ввести? – похоже что Алексеенко из всего монолога Менделя только про гонорары и цензуру мысль уловил. Надо срочно спасать ситуацию, а то под горячую руку сейчас и нас в «шкуродёры» запишут, тогда нам точно мало не покажется. И чего он так взъелся? Будто сейчас цензуры нет. Ага, так я в это и поверил! Наверное, кто-то ему в ухо нашептал что музыканты много зарабатывают?
– Дядько
– А что бы наши песни слышала и пела вся Украина, нужны гастроли. Но клубный ансамбль таких возможностей не имеет. Никто нас на гастроли не отпустит, да и в любом другом городе нас примут как обычных бродяг, так как никакого официального статуса такой ансамбль нигде кроме Одессы иметь не будет. Так что тут только один выход, переходить всем составом в филармоническое товарищество, но тогда и ударную установку надо у конторы забирать и тоже в филармонию передавать, кроме Кости на ней всё равно никто играть не умеет, а мы без неё как без рук.
Не знаю, то ли это моё эмоциональное выступление так на присутствующих подействовало, то ли моё непосредственное и по-детски наивное обращение к первому секретарю, но присутствующие заулыбались и раздались приглушённые смешки. Да и сам первый секретарь не удержался от улыбки, но затем приняв серьёзный вид обратился к одному и присутствующих: – А что, Давид Наумович не пора ли и нам задуматься о создании полноценной Филармонии? Лично я поддержал бы предложение вот этого горячего молодого человека, думаю, что Одесса этого достойна.
– В ближайшее время на заседании городского совета Одессы мы будем рассматривать вопросы развития курортного отдыха, в том числе и культурного обеспечения отдыхающих, подготовьте к заседанию Ваши предложения. Я знаю, что Вы давно уже печётесь о преобразовании своего филармонического товарищества. Если товарищи депутаты поддержат Вас, то будем ходатайствовать перед вышестоящими органами о создании полноценной Филармонической организации в нашем городе. И что вы скажете о предложении принять «Поющую Одессу» в свой состав? Вот, переговорите с товарищем Фляйшманом и, если придёте к согласию, забирайте ансамбль к себе. Если кто-то будет против, обращайтесь ко мне, я вас поддержу.
– Ну что товарищи, будем прощаться? У меня, к сожалению, ещё много дел на сегодня, но я рад, что познакомился с такими отличными комсомольцами. У нас замечательная молодёжь. Творческая, активная, политически грамотная и сознательная. – первый секретарь опустил на моё плечо руку и продолжил: – Вот о ком надо писать Семён. О таких вот мальчишках как Миша, ярких представителях нашей передовой советской молодёжи!
Завершает встречу небольшая фотосессия «Первый секретарь окружкома партии
В газете появилась «Музыкальная колонка» где еженедельно печатались новые тексты песен, отобранные из шквала в сотни «шедевров» ежедневно поступающих в редакцию в письмах одесситов и не только. А в передовице газетной публикации «Первый музыкальный смотр передовой советской молодёжи» появилась фотография Г. П. Алексеенко. В которой он стоит на переднем плане положив свою руку на моё плечо. Ну, и кого мне теперь опасаться, после такого «рукоположения»?
«Поющая Одесса» всё-таки перешла под крыло филармонического товарищества и сразу уехала на гастроли в Харьков, не успели вернуться и сразу в Киев. Затем неделя отдыха и опять гастроли по городам Украины. В общем, к окончанию летне-осенних гастролей музыканты выглядели немного похудевшими, слегка уставшими, но жутко довольными. И как мне по секрету поведал Мендель, «чуточку неприлично разбогатевшими». Ну так правильно, «Чёс» в советское время был любимым развлечением советской эстрады.
Сколько виртуальных копий, а порой и реальных судеб артистов, было сломано в эпических битвах за право первыми «причесать» какой-нибудь город-миллионник, или пусть даже городок, но «стоящий на трубе» газонефтедобычи. Мне-то это знакомо, вот только я на эти гастроли не попал. Нет, я по-прежнему официальный музыкальный руководитель ансамбля в коем качестве и принят на работу в филармоническое товарищество, но у меня, не каникулы, а сплошное недоразумение. В общем, мои педагоги меня не отпустили.
Да я как-то и сам не особенно стремился. Всё-таки учёба у меня на первом месте. Не знаю от чего, но закон об авторских правах вдруг начал работать, причём по всему Союзу. Видимо «плагиаторы» достали и серьёзных «маститых» музыкантов и признанных авторов песенных текстов, а уж те-то знали к кому обратиться. Так что на мамин счёт в банке начали капать отчисления за исполнение моих песен другими исполнителями. А как известно, курочка по зёрнышку клюёт, да к вечеру весь двор в дерьме бывает. Мне до «вечера» ещё далеко, так что пусть клюют…
А вообще для меня прошедший год выдался напряжённым. Вот интересно, настанет ли такое время, когда для меня «год будет лёгким»? Но я не жалуюсь. Мне даже нравится это постоянное пребывание в цейтноте, я уже к нему привык и по другому своей жизни не представляю. Это же здорово, когда у тебя нет лишнего времени для праздного безделья. Вот и сегодня накормив маму свежесваренным «лечебным» бульончиком из курочки и уговорив скушать кусочек грудки этой же самой куры, я напоил её чаем с малиной и настоял, чтоб она немного вздремнула, а не портила себе глаза разглядыванием новых фасонов и выкроек в свежих журналах, доставленных от мадам Поляковой.