Выбор

Усов Серг

Здесь никто не платил наёмникам средств, достаточных для накопления и долгого проживания вне рамок контрактов. Можно даже выразиться, что платили по сути на поддержание штанов. Основной свой доход абордажники и наёмники получали в виде трофеев, добычи и, изредка, премиальных.

Поэтому, на справедливое распределение захваченного всегда ставили кого-то из ветеранов, заслуживших в наёмничьей среде уважение и доверие.

Если же, как в случае с их отрядом, численность бойцов в нём была существенно больше пятидесяти, то назначались лейтенанты — командиры полусотен

или нескольких десятков, а должности каптенармуса и казначея разделялись.

Боевые маги, без которых не составлялся ни один отряд, занимали отдельную нишу. Если маг был один, то он, как и десятники, непосредственно подчинялся командору, а если одарённых было несколько, то кто-то из них становился лейтенантом-магом, руководя остальными.

— Отлично, — обрадовался Лагис, и заметив удивление начальницы его столь внезапной радости пояснил, — У меня есть отличный кандидат на должность каптенармуса, а казначея я ещё так и не нашёл. Но раз ты сама…

— Понятно.

Лагис очень не хотел, чтобы Вика так быстро от него ушла, и сделал попытку ещё раз её уговорить остаться на обеденный сбор всего нынешнего состава отряда. Но попаданка спешила ещё навестить Шторма, поэтому проявила демонстративную твёрдость.

Его предложения по комплектованию обоза отряда она одобрила не особо в это вникая — всё равно ничего в этом не соображала.

— Жди меня, и я вернусь, — сказала Вика покидая комнату своего командора.

Глава 24

После наведения относительного порядка на улицах Вьежа, патрули городской стражи и ополченцев встречались Вике значительно реже, как и свежие трупы казнённых на виселицах-перекладинах. А останки повешенных ранее уже истлели и высохли настолько, что запахи канализационных канав уже не перебивались смрадом разложения.

Когда попаданка бодрым шагом пересекла границу Припортового, в значительной мере контролируемого её старым «другом» Китом, и Портового, где бОльшую часть теневой жизни держал в своих руках её ставленник Шторм, районов, то сразу же заметила и без всякого обострённого восприятия, что стала объектом ненавязчивого и уважительного внимания.

Похоже, уже все отбросы местного общества были в курсе, что эта молодая девушка-наёмница, идущая сейчас к таверне «Весёлый моряк», пользуется даже не покровительством, а вовсе каким-то непонятным почтением самого главного портового авторитета Шторма.

Малёк всем растрепал или сам Шторм дал насчёт неё указания? Вика даже не считала нужным это выяснять. Просто приняла, как данность.

Едва она перешла по Гнилому мосту — на самом деле сооружению вполне крепкому, переброшенному через какую-то бывшую небольшую речку, превращённую в сточную клоаку — как сидевшие возле него пара нищих калек и старуха с отрезанным носом, занимавшиеся полузапрещённым попрошайничеством, тут же подобрали под себя глиняные миски для милостыни. От неё они не осмеливались ничего получить.

Пройдя после моста меньше трёх десятков шагов Вика заметила, как от группы увидевших её подростков один, самый видимо шустрый, отделился

и побежал вглубь квартала по направлению к таверне банды Шторма.

Стоявшие в углу на небольшой торговой площади весьма потасканные жрицы любви, и те при виде наёмницы изобразили уважительные поклоны, а самый высокий из бродивших вдоль рядов парней, пропустив Вику, пристроился позади неё в полусотне шагов и двинулся следом.

Она с насмешкой подумала про себя, что ей пришлось погибнуть в родном мире и воскреснуть в магическом, чтобы стать кем-то на вроде уважаемой уголовницы. Мурка, блин, в кожаной тужурке. А из-за спины торчал — нет, не наган из-под полы — меч.

— Приветствую тебя, уважаемая, — на пороге таверны её ждал сам хозяин, фиктивный, — Шторм тебя уже ждёт.

Вика прошла внутрь и дальше по служебному коридору, где дверь ей почтительно открыл Дубина, ещё один из спасённых ею бандитов. Она легко приметила припрятанные на нём тесак и удавку.

— Привет, Шторм, — Вика дождалась пока Дубина плотно прикроет дверь и прошла к новенькому — муха ещё не сидела — креслу, догадаться, для кого оно было приготовлено, труда не составляло, — Ты чего своей братве и сестерве про меня наговорил, в натуре? Лишнего, надеюсь, ничего не брякнул?

— Да что ты такое говоришь, госпожа! — возмутился Шторм, — Естественно я про тебя не распространялся. Только сказал, что ты мой друг и подельник, и что если в моём районе с тобой что-то случится, то тот, кто не помог тебе или не доглядел, окажется под Гнилым мостом со вспоротым брюхом. А ещё приказал, чтобы любое твоё пожелание выполняли, как мой приказ. Малёк всем тебя описал, так что можешь ходить безбоязненно…хотя, — он засмеялся над своими словами, — кому я это говорю? Прости. Тебя чем-нибудь угостить? Разреши.

— Нет, Шторм, извини. Не голодна, — ещё ей не хватало в этой помойке питаться, — Лучше рассказывай, что у нас тут нового. Да, и про гленскую парочку расскажи. Надеюсь, с ними всё в порядке?

Друзья её виконта Дебора Вике понравились, и семнадцатилетний полноватый Фелис, и восемнадцатилетний Никар, хотя её знакомство с ними и было шапочным. Понаблюдав за парнями в ночь дворцового переворота, устроенного старшим виконтом Даманом, она смогла убедиться в их безусловной храбрости, сообразительности и верности своему другу и сюзерену. А ещё Вика сделала себе пометку, что их внешняя безалаберность и несерьёзность — это скорее маска, при том, что занудами и буками эти молодые аристократы не были.

— Почти в порядке, — хмыкнул Шторм.

Со слов авторитета, всё-таки «близнецы», несмотря на свои ум и хитрость, попались на глаза кому-то, кто их узнал. Слишком уж активно они искали по всему городу девушку Неллу.

Вроде бы и легенду они себе придумали неплохую, выдав себя за цинарцев и нацепив на себя соответствующие облики, манеры и диалект. Но во Вьеже они уже бывали, затворнический образ жизни не вели, а потому в конце концов нарвались.

Люди Шторма заметили слежку за гленцами, когда те, уже поздно вечером, возвращались с очередных бесплодных поисков Неллы.