Выбор
Шрифт:
Оба этих фильма — и «Война и мир», и «Вечный мир» — я уже видел, и не один раз. А вот книгу Толстого одолеть не смог. Слишком уж растянуто там все. Мне так и не удалось продраться через все эти описания заговора, казни Палена, Беннигсена и Зубова и прочие дворцовые интриги. Еще в гимназии я удивлялся, что в учебнике литературы написано: «Роман начинается с описания заключения Великого Договора 15 марта 1801 года…» А на первых двух сотнях страниц Толстой до самого Договора так и не добрался.
А вот фильм гораздо динамичнее и интереснее. Но смотреть его еще раз я бы не стал. А уж «Вечный мир» — тем более. Особенно в компании с девушкой.
Легкомысленную порнуху
Выбор свой я остановил на новом фантастическом боевичке Люка Бессона «Пятый элемент». По правде говоря, фантастику я люблю, хоть это и вызывает снисходительную усмешку у моих коллег. К тому же в этом фильме играет Вальтер Брюс Уиллисон. Очень хороший актер. Пожалуй, даже единственный настоящий актер, родившийся в германском департаменте. Кроме того, все трюки и эффекты в этом фильме были созданы с помощью техники нашей компании. Вообще «Бессон Синема» — один из самых солидных наших клиентов. И приятно, черт побери, смотреть фильм и знать, что все эти космические корабли, взрывы и бабахи сделаны на наших ЭВМ! К тому же это может послужить и неплохой темой для разговора с девушкой…
Решено! Пойдем на «Пятый элемент»!
Головная боль у меня немного поутихла, но для пешей прогулки все равно уже не было ни времени, ни желания. Пришлось взять такси, благо их возле гостиницы торчало предостаточно.
Синтия уже была на месте и заметно обрадовалась моему появлению. Выглядела она очень симпатично — коротенькая черная шубка почти полностью открывала стройные ножки в черных сапожках, длинные темные волосы рассыпались по плечам.
Моему предложению пойти в кино она обрадовалась (или очень умело сделала вид). Она, как и я, уже видела этот фильм, но была от него в восторге и с готовностью согласилась посмотреть его еще раз. Так что рассказывать о том, как мы провели следующие два часа, значит полностью пересказывать содержание всего фильма. Потому что в кинотеатре прямо за нашей спиной расположилась какая-то бабулька с внуком, подробно объясняющая юному чаду ту или иную сцену. В результате я старался не давать волю рукам и мы с Синтией только хихикали, слушая пояснения этой продвинутой в техническом отношении бабульки. Особенно мне запомнилась ее трактовка финала, когда показывали любовную сцену. В этом вопросе ее внучек оказался более развитым и его резюме, сказанное по-русски, звучало намного сочнее и было гораздо ближе к истине, чем бабулькины французские изъяснения.
После кино мы с Синтией отправились в ресторан на такси. Таксист, надо сказать, попался чересчур сообразительный — он сразу смекнул, с кем имеет дело. Но я понял это только тогда, когда мы выехали из переулка на Шафтсбери-авеню и свернули к Сиркусу. Я подумал, что можно было бы поужинать и здесь, в «Кафе Рояль», но не стал менять своего решения. Раз уж Синтия хотела в Риджент-Палас, отправимся туда. И глядя, как водитель сворачивает с Пиккадилли-Сиркус на боковую улицу, ведущую в Сохо, я едва сдержался от ехидного замечания — к отелю «Риджент-Палас» можно было проехать гораздо короче. Но водитель, сразу же признав во мне иностранца, решил совершить небольшую экскурсию по городу. За мой счет, разумеется. Синтия бросила на меня быстрый взгляд, но я нацепил безразличную маску на физиономию и принялся с интересом пялиться в окно такси. Пусть она тоже думает, что я в Лондоне впервые.
После довольно продолжительного путешествия мы оказались возле Голден-сквер,
— Это Голден-сквер, — поясняла Синтия. — А вот по тому переулку мы как раз и попадем к отелю… Во-о-он тот переулок, видишь?
Голос Синтии выдавал заметное волнение. Да и говорила она по большей части не для меня, а для водителя, который, похоже, и вправду собрался уже везти нас от Голден-сквер на Риджент-стрит чуть ли не через Гринвич.
— Ага, — широко улыбнулся я, глядя на втянувшего голову в плечи водителя. — Как интересно! Никогда не бывал в Лондоне!
— Тебе здесь понравится! — с жаром отвечала Синтия. — Это, конечно, не Москва и даже не Ревель, но тоже не такой уж маленький городок! И, к тому же, очень интересный!..
Для любителей пронафталиненной старины, подумал я и снова широко улыбнулся. А что касается того, что Лондон не такой большой город, как мой родной Ревель, так и Пермь ему сто очков вперед даст! Из всех городов Восточной Империи, где я бывал, пожалуй, только Туруханск уступает Лондону своими размерами, да и то — самую малость. Правда в Лондоне в отличие от Туруханска навалом всяких интересных мест. Есть, короче говоря, куда пойти…
Такси остановилось возле зеркальных дверей отеля, и подоспевший швейцар услужливо распахнул перед нами дверцу машины. Я внутренне усмехнулся, когда водитель отважно назвал цену за проезд — четыре франка. Честно говоря, ему бы и трех за глаза хватило! Но я небрежно протянул пятифранковую банкноту и досадливо отмахнулся от сдачи — пригоршни двадцатикопеечных монет.
В ресторане же Синтии понравилось абсолютно все — и стол, и вино, и даже мои (признаю честно) не очень остроумные шуточки. Мне тоже там все понравилось, особенно сомелье, который слишком старательно пялился на коленки моей спутницы. Он так усердствовал в этом занятии, что даже пролил вино на скатерть. Впрочем, обед в ресторане понравился мне еще больше. Нигде, кроме как в английских департаментах, мне не удавалось попробовать настоящего бифштекса с кровью! Можно подумать, что во всем остальном мире коровы рождаются на свет уже слегка пережаренными!..
Затем я предложил Синтии провести остаток вечера где-нибудь в более спокойной обстановке. Она согласилась и пригласила меня в гости. Мы взяли в ресторане бутылочку вина, поймали такси и поехали к ней. По дороге Синтия прижималась ко мне — не навязчиво, а так, самую малость, — и я уже предвкушал приятный вечер и, вполне возможно, не менее приятную ночь. Видимо, Синтия была настроена точно так же, потому что дома она не стала потчевать меня старыми пожелтевшими фотографиями (чего я терпеть не могу!), а сразу же потребовала открыть бутылку и пошла на кухню за бокалами.
Мы с Синтией сидели на диване и пили вино. Вернее сказать, пила одна она — я уже и без того достаточно нагрузился и не хотел окосеть окончательно. Бокал, который я держал в руке, был уже вторым — первый, пока Синтия выходила из комнаты, я быстренько скормил цветочному горшку. Не дело, конечно, обращаться подобным образом с настоящим «Бордо», но в меня больше просто не влезало.
Говорили мы о каких-то пустяках. Постепенно наша беседа стала замирать и уступать место более интересному времяпрепровождению. А потом… Потом было все хорошо!..