Выбор
Шрифт:
Темнота сгущалась, но я ощущал на себе пристальный взгляд старика. Он крепче сжал мою руку.
– А знаешь, что за этим следует, Марк?
– Нет, не знаю.
– Ветер уносит прочь цветы, высокий стебель быстро засыхает и падает на землю. После слишком короткого мига славы растение увядает и умирает – грустная, но точная метафора для многих из нас, кто добился большого успеха. Кинозвезды, писатели, спортсмены, даже политики – люди, которые мгновенно возносятся на мировую сцену и также быстро сверзаются с нее. Я, как столетник, Марк, и уже больше половины жизни убеждаю себя, что, подобно этому растению, не имел власти над собой.
Дороге домой, казалось, не будет конца. Два вопроса донимали меня. Зачем он
Той ночью я почти не спал.
XVII
РАНО ПОУТРУ 10 АВГУСТА, ПРЕОДОЛЕВАЯ недосып из-за поездки в Джеффри, я попрощался с семьей в аэропорту «Логан» в Восточном Бостоне. После множества объятий, поцелуев и даже слез дети и жена прижались друг к дружке, а я же, подхватив дипломат и сумку для авиапутешествий, ступил на трап самолета. Вдруг мне почудилось, что Луиза произнесла мое имя. Я остановился и обернулся. Тодд и Гленн обнимали мать, и все трое усердно махали на прощание и кричали: «Сломай ногу! Сломай ногу!» Я чуть было не отменил тур.
Сотрудники рекламного отдела «Goliath Books» составили расписание моего путешествия с точностью полета в космос. Во время перелета в Сиэтл, где была запланирована первая остановка, я еще раз просмотрел содержимое объемной синей папки, которой меня снабдили. В ней были не только двадцать шесть авиабилетов, но и подробный маршрут и графики каждого из сорока восьми дней, включая Нью-Йорк. Начинался тур с Западного побережья, далее следовало перемещение в восточном направлении. Все было проработано таким образом, чтобы свести челночные поездки к минимуму. После Сиэтла перелет в Портленд, затем в Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сан-Диего, через Финикс на север в Солт-Лейк-Сити, на восток в Денвер, на юг в Альбукерке, затем Даллас, Форт-Уэрт и Хьюстон, а после чего через всю страну в шестнадцать других городов, заканчивая 27 и 28 сентября в Нью-Йорке. В городах, следовавших один за другим, я давал вполне достойные интервью, мне задавали вопросы, в большинстве своем несложные и дельные, о жизни и успехе, о том, как преодолеть житейские трудности в зацикленном на материальном мире. Правда, не обошлось и без тех, кто пытался выставить меня дураком, богатым дураком, поспешно уточняли они, или мошенником, который написал книгу в помощь людям, но с целью набить карманы баксами. Поначалу я пытался их переубедить, сдерживая праведный гнев, но вскоре понял, что в этом нет необходимости, особенно если дело касалось передач с ответами на телефонные звонки в прямом эфире. Где бы мне ни задавались подобные вопросы, невидимая, но очень шумная аудитория всегда вставала на мою защиту и звонок за звонком прямо таки рвала недоброжелателя в клочья. Больше всего запомнились лица в магазинах: полные надежды и решимости взгляды, с почтением и благоговением следящие за моими руками, когда ставил автографы на «Ключе к лучшей жизни».
За первые две недели рекламного тура похудел фунтов на двенадцать. Несмотря на то что дни становились длиннее, а мой запас энергии иссякал, я находил в себе силы каждый вечер звонить Луизе и мальчикам. Вне зависимости от того, насколько поздно возвращался в номер отеля после заключительного появления на публике, я всегда выходил на связь с семьей.
Однажды вечером в середине тура я позвонил домой из Сент-Луиса. Трубку подняла Луиза, и по ее голосу я понял, что она возбуждена сильнее обычного.
– Марк, у Тодда для тебя замечательные новости, он весь вечер крутится у телефона в ожидании звонка. Ладно, пусть он сам тебе все расскажет.
– Папа?
– Да, сынок.
– Помнишь, что я говорил тебе несколько месяцев назад, когда ты учил меня во дворе подавать?
Мой утомленный разум отказывался что-либо припоминать.
– Тодд, мы обсуждали так много вопросов. Напомни-ка мне, пожалуйста.
– Помнишь,
– Только не говори мне…
– Я сделал это, папа! Сделал! Сегодня! Ни одного хита, ни одного рана [25] , один пробежал три базы!
– Ух ты! Просто сенсация. Поздравляю, сынок! Я так тобой горжусь. Этой новостью ты поднял мне настроение не только на сегодня, но и до конца тура. Прости, что не смог быть с тобой во время игры. Спасибо тебе, спасибо огромное! Очень скучаю по тебе.
– Я тоже скучаю по тебе, папа. Скоро увидимся. Даю маму.
Луиза подошла к телефону не сразу.
25
Ран – перебежка, за которую засчитывается очко (в крикете или бейсболе).
– Луиза? Ты где, Луиза?
– Да, я здесь, милый. Просто дожидалась, пока Тодд уйдет. Хочу сказать тебе кое-что еще…
– Что? Что случилось?
– Ну, после сегодняшней победы тренер Мерфи подарил Тодду бейсбольный мяч. Всю дорогу домой он сидел рядом со мной на переднем сиденье с мячиком в перчатке и молчал. Наконец, я поинтересовалась у него, почему он такой грустный после столь значительной победы в качестве питчера, а он заплакал и сказал, что все это не имеет никакого значения, ведь папа не видел игры.
– О боже…
– А знаешь, что лежит с сегодняшнего вечера на твоем комоде?
– Что?
– Бейсбольный мячик. С этой игры. Он поставил на нем автограф, как только вернулся домой. На нем написано: «Папе, С ЛЮБОВЬЮ, Тодд». Причем слова «с любовью» выведены жирными, заглавными буквами!
XVIII
В МЕМФИСЕ ДВА РЕКЛАМНЫХ ДНЯ ПРОШЛИ занимательно и очень даже продуктивно. По меньшей мере баллов девять по десятибалльной шкале. Отменные интервью и восторженная толпа, штурмом берущая книжные магазины, а еще звонок Дэвида Коронета в первый же день моего пребывания в этом замечательном городе. По сводкам отдела продаж и в соответствии с данными компьютеров за пять недель продано более семи миллионов экземпляров книги в мягком переплете. Новый рекорд в издательском деле! Еще одна хорошая новость, которая, по его словам, и он в этом уверен, должна меня порадовать – согласно данным «Publishers Weekly» «Ключ к лучшей жизни» возглавил список бестселлеров в мягком переплете. В довершение издание в твердом переплете продолжает лидировать в списках своей категории – невиданное прежде достижение.
Обняв и поблагодарив Марсию Бечтол, представителя «Goliath Books» в Мемфисе и моего славного ангела-хранителя на протяжении последних двух суток, в десять часов вечера я поднялся на борт рейса 1774 компании «Delta». Прибытие в Атланту, следующий пункт назначения, ожидалось в 23:26 с учетом часовой разницы во времени. Однако столь напряженный график меня больше не беспокоил. Я свыкся с повседневностью, вдохновленный сознанием того, что после Атланты останется посетить всего семь городов – две недели до воссоединения с семьей.
– Похоже, все тут в вашем полном распоряжении, сэр, – заметила улыбающаяся стюардесса, беря у меня куртку и осматривая пустой салон первого класса. – Могу я предложить вам что-нибудь перед взлетом?
Я покачал головой, удовлетворенный тем, что она меня не узнала. После пяти встреч с раздачей автографов тем днем в Мемфисе сил для светской беседы совсем не осталось.
Стоило коснуться головой подголовника, как я впал в дрему и пришел в себя от тряски самолета, выруливающего по взлетно-посадочной полосе. Место рядом оказалось занятым. Причем кем! Александр Энтони аккуратно поправил белую замшевую куртку под ремнем безопасности, потом повернулся и протянул мне свою большую руку.