Выбор
Шрифт:
Юлиана слезла с санок.
— Ух, как здесь круто, — стала она крутить головой по сторонам.
Деревья не скинули листву, и из-за обширной кроны, снега на земле тут не было. Да и сами деревья были теплыми, так что воздух вокруг прогревался. Многие полюбили отдыхать здесь и стали частыми гостями, расстилая на земле коврики и устраивая тут пикники даже зимой, как сейчас, сидели тут и там компании.
— А я так смогу? — Спросила меня Юлиана, высунув от усердия язык и пытаясь забраться на дерево словно мальчишка.
— Что сможешь?
Я стоял снизу и был готов поймать ее, если она
— Создавать такие деревья?
— Конечно. Если захочешь.
— Круто.
Скоро Юлиана обо мне забыла и убежала играть с подружками, которым тоже разрешили погулять родители. Я держался в стороне от них и просто дышал свежим воздухом, наслаждаясь последними деньками дома. Через два дня я должен отправиться в Петропавловск-Камчатский. Экспедиция собирается там.
Настроение было упадническим. Последние неудачи меня немного подкосили. Я, к сожалению больше не смог попасть в новый мир через пространство призраков и выведать еще что-нибудь о нем. Туман, который в прошлый раз я практически не заметил — больше меня не пускал. Я сделал три попытки, прежде чем прекратил эксперименты, так как в последний раз этот туман повел себя агрессивно и чуть меня не сожрал. Еле ноги унес. Нужно развиваться по методике прапрадеда. А то, как выяснилось я не такой уж и неуязвимый.
Заметив, что я стою в одиночестве и не занят, ко мне подошли старик Андрей Георгиевич Потапов и Син Ханг, что заведовали большинством дел на ферме, в отсутствии меня и Алисы.
— Семен Андреевич, — поздоровались они со мной.
Я пожал им руки и меня спросили.
— Скоро уезжаете?
— Скоро.
Я не смог скрыть, как это меня расстраивает. Да и Андрей Георгиевич в унисон со мной горько покачал седой головой, сказав следующее.
— Я не знаю, куда вас отправляют, Семен Андреевич, по телевизору только и говорят о важной экспедиции, секретности, но на сердце у меня не спокойно. Будьте там осторожны и берегите себя, — попросил он. Я кивнул.
Обрусевший китаец передал мне какой-то амулет, выполненный из дерева.
— На удачу, — сказал мне Син Ханг и я не стал его обижать и взял его, убрав в карман.
Прибежала Юлиана. Вся в снегу и запыхавшаяся. Шапка сидела набекрень и я ее поправил.
— Пора домой, пап. Девочки уже убежали. Обед.
— Ну, пойдем, егоза.
Я попрощался с мужиками, поставил перед Юлианой санки и мы побежали.
Два дня пролетели быстро. Пришлось рассказать Юлиане, что я снова уезжаю и не знаю когда вернусь. Она расплакалась и обиделась на меня, закрывшись у себя в комнате. Так что прощался я только с Алисой, что крепко обняла меня и долго не отпускала. Лишние слова только бы испортили момент. Уже в вертолете, когда мы взлетели, я заметил маленькую фигурку Юлианы, что выбежала из дома без шубы и со слезами на глазах махала мне вслед рукой.
В этот момент я много чего подумал про Императора, желая ему всяческих несчастий и желудочного червя в придачу.
В Сибирске я сел на самолет и полетел в Петропавловск—Камчатский. Четыре часа и я на месте.
Город был занесен снегом. Метель. Я сильнее укутался в шубу и спустился по трапу. Надпись над входом в аэропорт — добро пожаловать, как то не воодушевляла. Нас, всех кто прилетает в город и являлся
Я ни с кем не общался. Настроение поганое. Да и не было тут тех, с кем бы мне хотелось поговорить. Простые члены боярских семей с опаской смотрели на меня и мою шубу из меха викуньи и не лезли ко мне. Военные общались между собой. Я свой мундир снял. Служба закончилась. Ну а парочка монахов, что стояла в стороне тем более меня не интересовала.
Интересно, повстречаю ли я Светлану Московитую? Ее отец сказал мне, что она сама вызвалась участвовать в экспедиции, заняв место другого члена их рода. Евгений Максимович был взволнован, когда рассказывал мне это и попросил присмотреть за ней, если у меня будет такая возможность. Я пообещал, что сделаю это.
Автобус довез нас до окраины города. Этот район был отцеплен милицией. Пускали только спецтранспорт и участников экспедиции. Рассмотреть город я так и не успел. Из-за метели, что только усилилась не зги не видно. Окна заледенели, и я смотрел на узоры, что нарисовала природа льдом по стеклу.
Проехав три блокпоста, мы остановились. Дверь автобуса открылась, и нас попросили покинуть салон. Спрыгнув с подножки в снег по колено, я задрал голову в небо. Над нами висели десятки огромных дирижаблей, подсвеченных огнями по всему корпусу. Красиво.
Тот же человек что встретил нашу группу в аэропорту, сверился со списком в руках и начал называть нас по фамилии, подсказываю, куда нам идти.
— Боярин, Смирнов. Дирижабль «жар-птица». Каюта семьдесят восемь, вторая палуба. Причальная мачта тринадцать, — указал он мне рукой куда двигаться и я, взяв в руки сумку, пошел в том направлении.
Холодно. Даже через шубу пробирает мороз и ветер со снегом. Не знаю, сколько градусов, но стужа такая, что я стучал зубами. Пришлось задействовать волю. Сразу стало легче. Снег кружился рядом и не касался меня.
Мачта стояла далековато. Шел пешком десять минут, загребая ногами снег.
— Куда? — Грубо спросил меня наряд милиции, что охранял причальную мачту, по-быстрому сваренную из обрезков труб. Было заметно, что вся экспедиция готовилась в спешке.
На грубость я не обратил внимания.
— Туда, — показал я пальцем в небо.
— Документы, — проворчал капитан милиции, что был здесь за главного.
Я снова предъявил паспорт. Мою фамилию нашли в списках, отметили, что я сел на борт и пустили к лестнице.
Поднявшись на пятьдесят метров вверх, я добрался до самого дирижабля и переступил порог этого двухкилометрового железного монстра, носящего имя «жар — птица». Тут меня снова встречали. На сей раз куда более приветливо.
Дирижабль был военным, и служили на нем действующие военные. В данном случае, со мной говорил сержант российской армии. Рядовые что стояли рядом с ним молчали. Автоматы висят на плече. Видно, что им надоело стоять на посту, но служба.
— Добрый день, боярин? — Спросил меня сержант, предлагая мне представиться.