Выбор
Шрифт:
— Хорошо, только…
— Никаких только. Ты сделала достаточно.
— Да что я сделала то. Чуть не упекла тебя за решетку?
— Подтвердила мои догадки, вывела на след преступника. Дальше я сам.
Когда мы заезжаем во двор, сердце начинает колотиться. Не хочу его отпускать. Боюсь, что больше не увижу.
— Не переживай, я буду тебе звонить, — говорит так нежно, что на глазах наворачиваются слезы. Уже скучаю.
Вытираю влагу и замираю. Мне же не кажется? Вздрагиваю, когда до уха
— Гордей, — протягиваю его имя и кошусь на дверь пятого подъезда.
Сидит. Такой крошечный, такой мокрый. Дорога-река, и судя по количеству воды, ливень прошел нехилый. Опередил нас.
Выхожу из машины, плетусь на ватных ногах к двери и не могу сдержать всплеск эмоций. Кажется у него что-то с лапкой. Два гигантских глаза таращатся на меня с таким страхом, но бежать не может, слишком слаб. Я стараюсь без резких движений, не хочу что бы его сердечко разорвалось. Пусть удостоверится, что я не причиню вреда.
— Малыш, давай я посмотрю, — протягиваю ему ладонь, позволяю понюхать, только после одобрительного лизь подсаживаюсь ближе. Поднимаю лапу, и понимаю, что он напоролся на стекло, глубоко засело. — Идем со мной, — подхватываю мохнатую жопку и прижимаю к себе.
— В клинику? — Забивает в навигатор Гордей, и определив ближайшую, дает по газам.
Ехали минут 10, не больше. За это время дрожь маленького прекратилась. Майка впитывала кровь, что сочилась из лапки, но мне было плевать. Не это волновало сейчас.
— Ну вот, кусочки стекла извлекли. Даже шить не пришлось. Подушечку вспорол знатно, но тугая повязка поможет тканям затянуться. Если вы его обратно на улицу планируете, то лучше зашить, без должного ухода данная перевязка может только усугубить, — добавляет доктор.
— Нет, что вы, — громче приличного отвечаю я, на что Гордей даже хихикает.
— Отлично, тогда я вам напишу какие лекарства нужны, заедите в аптеку и купите.
— А у вас нельзя? — Вклинивается весельчак в разговор.
— Можно, но у нас эти препараты стоят в два раза дороже, мы ведущий зооцентр города.
— Несите, ни к чему нам с больным щенком по городу круги наматывать.
Я в этот момент влюбляюсь в него еще сильнее. Знает ведь как важен мне этот комочек. Смотрю на него и все прорывает. Это блин слезы счастья. Утыкаюсь носом в еще влажную шерстку, и плевать что запах не цветочный совсем.
— Поехали, рёва моя, — цепляет за талию и ведет к машине.
Этот пушистый зёп меняет все наши планы. Гордей поднимается ко мне. Проходит и оценивает мою квартирку. Конечно, с его домом не сравнить. Всего 33 квадрата. Но мне нравится.
— Давай я закажу продукты, голодный ужасно.
— Давай. Мне не до готовки, надо искупать малыша и дать лекарства.
— Отлично. Пока будут везти, управимся.
Наконец-то
Лапку затянули пакетом, а потом еще скотчем и приступили к банным процедурам. Мелкому не нравилось это все, как и блохам, что суетились не по-детски. Благо их было не много. Щелкнув последнюю я наконец-то выдохнула.
— Отмыли!
— Ага, осталось накормить, — вытирая со своего сексуально и влажного тела капельки пота, напомнил о том, что корм то мы забыли.
— Блин, я ведь…
— Не паникуй, Лиса, все уже едет. Не думала же ты, что я забуду про нашего питомца, кстати, может стоит ему дать кличку? Думала уже?
— Ага, — смущаюсь и отвожу глаза. Идея кажется бредовой.
— Я слушаю. Готов принять все что угодно, если это не кличка Тоха.
— Дурной что ли, — тыкаю в плечо и выхожу из ванной. — Кит. Я хочу назвать его Кит. Глупо, да?
— Ну почему, очень оригинально. Собака по имени кот. Креативно. В тренде.
Глава 22. Не так я себе это представляла
Так здорово побыть вдвоем.
Вдвоем. Ну точнее втроем. Пушистик от нас не отходит. Жмется, боится, что уйдем, бросим одного. Ну ничего, ему время надо. Однажды его уже предали.
Сидим на кухне, жуем еду из доставки, стол ломится от количества еды. Он видимо просто плюсовал на сайте грузинского ресторана, даже не отдавая отчет, что два человека на такой объем равно смерти. Еще и вино, вот его оказалось мало. Никто не думал, что оно вот так.
Я больших запасов дома не имею, ибо часто грущу, и кажется остановиться не могу, когда в баре есть запас. Не запойная, просто кажется, что алкоголь помогает, стирает из памяти то, что боль причиняет. Хотя бы на какое-то время.
Я его историю жизни с замиранием сердца слушаю. Так мне больно, даже слез не сдерживаю. После этого к теме ревности вообще не возвращаемся. Это слишком глупо. Да и вижу, что он реально отпустил. Не забыть пытается, а наоборот, место в душе выделил, и вполне легко, ни без сожаления, возвращается.
Рада, что он решил поделиться. Чтобы не было недопонимания и моментов, в которые неловко становится всем и каждому.
Я же ему тоже вещаю про бывшего и про то, что после него ни с кем… Ну что подпускать мужчин для меня оказалось слишком сложно. Он слушает, иногда ухмыляется, а иногда кулачки сжимает. Конечно, ему сложнее, ведь мой бывший жив здоров. Но я не собираюсь с ним ничего. Ни при каких обстоятельствах. Для меня это призрак прошлого, не более того.
— А пошли за добавкой? — Протягивает мне руку и смотрит. Сколько же в его взгляде чертей. И этот омут меня затягивает.