Выбор
Шрифт:
– Ты сказал, что все лгал. Ты признался.
– Да.
– Но ведь... Зачем... Клайд, не мучай меня, умоляю... Скажи, зачем все это... Ты пришел, когда я не ждала. Нет... Нет... Я ждала. Сидишь со мной... Я вижу, ты не такой как всегда. Я не вижу любви в твоих глазах. Но...
– она запнулась, не находя слов, - я не знаю. Твои глаза, они другие... Ты признался... Зачем? Ты пришел попрощаться, расстаться, бросить меня окончательно?
– Послушай меня, Берта, - я должен ее поднять, должен. Я не могу смотреть в это кроткое бледное лицо. Не могу смотреть в эти широко
– Если ты хочешь знать, что я чувствую к тебе, то этот вопрос не ко времени, Берта. Ты не видишь любви? А что ты видишь?
Говори с ней, говори. Дай ей высказать все. Не в этих страшных письмах, что ты побоялся открыть дома. Глядя в глаза.
Роберта осторожно и робко взяла мои ладони в свои. И прижала их к лицу. Горячие такие щеки. И бледные. Такие бледные. И глаза горят нездешним светом. Ее лицо в моих ладонях...
– Ты здесь. Не понимаю, почему. Ты уже очень давно так надолго не приходил. Ты никогда так не говорил со мной. Меня это радует. И пугает. Из твоих глаз исчезло равнодушие, они такие... Странные... Дай мне посмотреть в них...
Она наклонила меня к себе. Близко. Очень близко... Ее глаза прямо передо мной, чувствую тепло дыхания от приоткрывшихся губ... Берта, нет... Не надо... Нельзя... Тихий шепот...
– Ты сейчас уйдешь? Я чувствую, что ты хочешь остаться, Клайд... Правда?
Я не уйду, Роберта. Никогда.
– Правда. А погонишь - все равно не уйду, так и знай.
Я осторожно выпрямился, с усилием заставив себя немного отодвинуться от нее. Еще миг - и мы бы поцеловались, и бог знает, чем бы все закончилось... Нет. Не могу. Берта робко улыбнулась, а в глазах мелькнуло что-то даже лукавое, слезы исчезли.
– Я тебя не гоню. Ты правда хотел погулять?
Улыбнулся ей в ответ, в груди стало тепло и радостно.
– Конечно, давай пройдемся, солнышко.
Она удивленно вскинула глаза.
– Солнышко... Красиво... Ты никогда так меня не называл...
– Ну, а теперь назвал.
– снова протягиваю ей руку, - давай, Берт, подъем.
– Берт... Подъем...
– задумчиво так протянула, внимательно на меня посмотрев, - сегодня вечер новых имен? Новых слов?
Я тихо рассмеялся, покосившись на дверь, за которой спали Гилпины, и совершенно искренне сказал.
– Не только имен, Роберта. Все теперь будет новым, вот увидишь.
И это - чистая правда. Внезапно почувствовал - что-то особое протянулось сейчас между нами, то, что только наше. То, чего не было раньше. Я уже встал и Роберта подала мне руку, мягким движением поднял ее с кровати, она невольно подалась ко мне, почувствовал тепло ее тела, близко... Очень близко. С трудом подавил желание обнять, прижать к себе, вдруг понял, что она ждёт, хочет этого. Миг - и ее руки обовьются вокруг моей шеи, лицо запрокинется мне навстречу, губы приоткроются, и... Нельзя. Это будет... Это будет хуже той лжи, что была... Нет. И пока пауза не стала для нее обидной, просто подтолкнул Роберту к шкафу, незаметно переведя дух - когда наши пальцы на мгновение сплелись, словно ударило
– Одевайся, солнце.
Шкаф открыт и она нерешительно мнется, уже взяв платье и прочие принадлежности. Ну и? Аа... Мда... Точно. Ширмы тут нет, второй комнаты нет. Отвернулся к окну, вздох на этот раз скрыть, по-моему, не удалось. Краем уха отчетливо слышу вздох ответный. Еще и губы надула, небось... Обиделась. Он не отворачивался? Обрываю начавшуюся мысль. Роберта одевается, слышны характерные звуки. Тут молнии уже есть на платьях или нет? Вот попросит сейчас застегнуть на спине... А в стекле что-то видно, кстати. Не успеваю присмотреться, как все и закончилось.
– Клайд, я готова.
Оборачиваюсь. Улыбаюсь. Нарядно оделась, темно-синее выходное платье. Лёгкое зелёное пальто и задорная шляпка с маленькими шелковыми полями и парой вишенок на них. Ботиночки. В руке перчатки. На шее изящно повязан белый кружевной шарф. Чуть горьковатый свежий аромат, который почувствовал у окна, стал сильнее.
– Вот, совсем другое дело, - и мне улыбаются в ответ, - Пошли.
Смотрю на часы. Почти час ночи.
– Берт, ты как, на работу не проспишь?
– Не тревожься, я ведь раньше ни разу не опаздывала, помнишь?
– она стрельнула в меня блеснувшим взглядом из-под шляпки, вложив в эти слова вполне понятное значение.
Ну, спасибо, дорогая, что не даёшь забыть... Но пора, хватит размышлять. И распахиваю ставни, в комнату ворвался прохладный порыв ветра, очень кстати остудив разгоряченный лоб.
– Прошу на выход, леди!
Она ошарашенно смотрит на меня и на окно.
– А ты что думала? Через Гилпинов пойдем?
– ее напоминание о том, что не просыпает после... В общем, через дверь я идти не хочу. Я - не он! Глупо? Пусть. Теперь все - иначе.
А ведь я ее провоцирую, вдруг пришло понимание. Я делаю всё, чтобы она начала сомневаться. Начиная от тона, новых слов и манер, и кончая несуразным предложением лезть в окно. Пусть! Берта, не бойся, иди со мной. Со мной!
– Ой, Клайд... Я так никогда не вылезала в окно... Да я не умею...
– Зато я умею. Вперед!
– от предвкушения прогулки нахлынуло озорное настроение, захотелось что-то сделать, чтобы Берта улыбнулась, рассмеялась. Пусть и ее захватит новизна!
И я легким отточенным пируэтом ухожу в заоконную тьму. Выпрямляюсь и оборачиваюсь. Роберта осторожно выглядывает и явно не знает, с какой ноги начать. Начинаю командовать.
– Шш... Ставь не ногу, а колено на подоконник. Давай руки... Шляпку сними пока, положи тут.
И ответный шепот...
– Клайд, осторожно! Платье... Ну подожди...
– Берта, черт!
– Что?
– Вернись и лампу погаси!
– Ой... Иду.
И через мгновение в комнате гаснет свет. На секунду пожалел об этом - чтобы поставить колено на подоконник, пришлось изрядно задрать платье, до середины изящного бедра... А теперь - темно. Не о том думаю... Но слишком бьёт в голову ее присутствие, слишком...