Выборг
Шрифт:
Смешно, но смеяться было больно – отдавало в раненую руку. Алекс перевернулся на бок и устроился поудобнее, наблюдая за тем, как Королев возится с дверью. Медленно, неторопливо, но как-то сразу вселяя уверенность: все получится. Эдик рассказывал, что Королев может починить все на свете. Что ему какой-то там жалкий замок?
– Готово, – сообщил Королев через несколько минут. – Снаружи тихо.
Встать оказалось непросто. Голова до сих пор немного кружилась, а сил едва хватало на то, чтобы переставлять ноги, повиснув на плече у Королева. Старая дверь предательски скрипнула, но больше никаких звуков из темноты подвала не доносилось. Только наверху в казарме раздавались
– Куда теперь? – тихо поинтересовался он. – Второго выхода здесь нет – только наверх. Я думал, там никого…
– Насчет второго выхода, – задумчиво отозвался Королев, поднимая свечу повыше. – Сразу после взрыва в казарме сюда, в подвал, ломанулись несколько человек. Потом еще несколько. Потом, намного позже, спускался тот, который приволок тебя. Он поднялся обратно наверх – это я слышал. Один. Остальные вроде как должны быть еще здесь – но их здесь нет. Кажется, они убежали вот туда. Как ты смотришь на то, чтобы пройтись чуть дальше по коридору?
Королев указал рукой в сторону, противоположную от лестницы. Алексу нечасто приходилось здесь бывать – Волки вообще не любили пускать в казарму посторонних, но пару раз его отправляли забрать что-то из подвала. Там, в глубине коридора, располагались несколько крохотных комнатушек – ничего больше. Хранили в них, в основном, всякий ненужный хлам, который мог пылиться годами, пока кто-нибудь не вспоминал, что он вообще есть.
– Идем, – кивнул Алекс. – Наверх все равно нельзя.
Первая дверь оказалась заперта, вторая тоже, но с третьей им повезло. Ржавые петли едва двигались, и Королеву пришлось надавить на дверь плечом. Внутри стоял старый деревянный шкаф, а по углам были разбросаны какие-то пыльные мешки. В остальном комната ничем не отличалась от той, из которой они сбежали.
Нет! Отличалась! Совсем немного, слабо, неуловимо. Алекс даже не сразу смог понять, чем именно. Во всех подвалах Замка был этот запах. Сырой, неприятный, но уже настолько привычный, что Алекс и вовсе давно перестал его замечать. Стоило ли обращать внимание на то, что все равно никак не исправить? Дело было не в плесени и не в мусоре – так пахли сами древние камни. Сам Замок. Но в этой комнате запах был другим. Более сырым, что ли. Более неприятным. От него невольно становилось не по себе, и даже огонек свечи здесь вел себя по-другому. Плясал и метался из стороны в сторону, отбрасывая на стены причудливые тени.
– Чувствуешь? – тихо спросил Королев. – Тянет откуда-то…
Потратив еще несколько минут, они смогли отыскать источник непонятного сквозняка. На ровном слое пыли, покрывавшей пол, были следы ботинок. Много следов. И все они вели от входа в комнату и упирались в шкаф.
– Ничего себе, – пораженно прошептал Алекс, когда Королев открыл дверцы. – Блин…
У шкафа не было задней стенки. Вообще. На ее месте в каменной кладке зиял провал примерно в человеческий рост высотой. Именно оттуда и тянуло сыростью – да так, что Королеву пришлось ладонью закрыть едва не погасшую свечку. Приглядевшись, Алекс заметил, что прямо за провалом начинались ступеньки. Вниз, в темноту, спускалась узкая каменная лестница.
– Выходит, что подземный ход все-таки не выдумка, – пробормотал Королев. –
Глава 9
Под землей
Тени мутантов замелькали в темноте. Один, другой, третий… Они должны были прийти, и они пришли. После того, как Барса приковали цепью к столбу посередине моста, он примерно такого и ожидал. Удивляло другое: как зверюги отважились подойти так близко к Замку – особенно сейчас, когда почти все его жители собрались на стене и воротах, чтобы насладиться кровавым зрелищем. Мутанты явно унаследовали от своих прародителей-волков какие-то инстинкты – в этом Барс уже успел убедиться. Что же могло заставить их преодолеть врожденный страх перед огнем?
Ответ принес ветер, налетевший со стороны Набережной Комсомола. Любой человек, хоть раз в жизни почувствовав этот тошнотворно-сладковатый запах, немного отдающий железом, уже не забудет его никогда. Кровь. Очень много крови. Там, докуда не доставал свет костров, окружавших Барса, слышались рычание, возня и хруст костей, разгрызаемых мощными челюстями, и этот шум не мог заглушить даже гвалт, доносившийся со стены. Мутанты что-то жрали. И когда Барс понял, что именно, его передернуло от отвращения и ненависти.
– Мрази, – выругался он сквозь зубы, сжимая кулаки так, что отросшие ногти впились в ладони. – Суки. Чтобы вам всем сдохнуть.
Жители Замка не потрудились похоронить тех, кто погиб во время скоротечного ночного боя, а просто вытащили тела на мост. Скорее всего, все – и своих, и чужих. К утру от убитых Волков и отряда Барса останется только россыпь обглоданных костей и покрытый засохшими темными пятнами асфальт. Неизвестно, всегда ли приспешники Фенрира поступали так с умершими, или сегодня имелся особый резон «прикормить» местное зверье, но мутантов ждало знатное пиршество, после которого они не могут не захотеть попробовать и живого мяса. А если точнее – самого Барса. Цепь держала крепко – не порвать, не отцепить от запястья. Оставалось разве что отгрызть себе руку.
Через несколько минут на самой границе, очерченной полукругом света от костров, загорелись глаза мутантов. Зверюги пока еще подходили несмело, но вечный голод все же оказался сильнее страха перед огнем и человеком. Мощные лапы мягко ступали по асфальту, медленно, но верно приближая мутантов на расстояние прыжка. Барс осторожно прошелся из стороны в сторону. Места ему оставили достаточно – натянув цепь изо всех сил, он даже смог, обжигаясь, вытащить из ближайшего костра пылающую деревяшку. Размахнувшись, Барс швырнул ее прямо в мерцавшие в темноте огоньки глаз. Зверюги бросились врассыпную, но далеко не ушли – похоже, это их не слишком-то напугало. Тот, что стоял к Барсу ближе всех – крупный, поджарый, с уже начавшей светлеть шерстью, и вовсе не сдвинулся с места, лишь лениво проводив летящий огонь взглядом. Едва ли получится удерживать мутантов на расстоянии, разбрасываясь головешками – разве что совсем ненадолго.
Наверное, стоило просто дать зверюгам поскорее закончить дело. Отряд, отправившийся со станции несколько часов назад, уничтожен или пленен, и помощи ждать больше неоткуда – так зачем плясать среди огней на потеху этим ублюдкам из Замка? Смерти Барс не боялся – и все же что-то заставляло его двигаться. Древний, как сам мир, инстинкт самосохранения работал вопреки любым умозаключениям, и тело, кое-как поставленное на ноги отваром Фенрира, готовилось защищать само себя, послав подальше измученное сознание. Барс не стал противиться – если жизнь, бежавшая по венам, хотела сражаться до последнего – так тому и быть.