Выбрать волю
Шрифт:
Наконец, она всё же перебралась на нужную сторону.
Прежней манерой — пригибаясь к самому низу — сёстры продолжили путь, пока не достигли, наконец, окон парадной гостиной.
Толстые стёкла не позволяли услышать, что происходит внутри, а форточки располагались слишком высоко, чтобы оттуда хоть что-то доносилось. Зато, если выглядывать осторожно, можно было разглядеть часть зала и расхаживающих по нему гостей.
Сёстры прильнули к окну. Забывавшая обо всём Ална так и норовила высунуться повыше, и Эсна постоянно её одёргивала из страха, что их заметят изнутри.
Тихо-тихо Эсна рассказывала сестре о
— Смотри, вот этот, в синем мундире, — обратила она внимание на представительного офицера. — Это скалистый полковник, друг отца.
— А рядом с ним? — восторженно переспросила Ална, во все глаза рассматривая такой манящий и недоступный мир.
— Не знаю, морской офицер какой-то, — предположила Эсна по костюму.
Если отец за ужином будет обсуждать сегодняшний вечер, возможно, удастся выяснить и это имя. Вот так, по обрывкам и оговоркам, и оставалось собирать воедино факты и подробности.
— Ах, Эсни! — с восторгом продолжила Ална, рассматривая какого-то симпатичного блондина. — Как думаешь, здесь есть тот, кому тебя отдадут замуж?
Эсне было пятнадцать; некоторые ньонские девушки, и впрямь, в этом возрасте уже вступали в брак. Но отец пока молчал, и даже каких-то намёков на его планы ни в каких разговорах не звучало.
— Не знаю, — помрачнела Эсна. — Откуда ж это узнать?
— А я бы пошла за этого блондинчика! — мечтательно вздохнула Ална. — Он красивый, правда?
— Кто? — принялась искать глазами старшая.
Это оказалось несложно: блондинов в Ньоне было мало. Обнаружив искомое, она вздохнула:
— Красивый, да.
— Ой! — вдруг пришла Алне в голову идея. — Может, именно за этого тебя отец отдаст? Представляешь, какие волосы будут у ваших детей? — она с завистливым вздохом покосилась на золотистые богатства сестры.
— Я думаю, цвет волос в этом деле играет последнюю роль, — рассмеялась Эсна и тут же испуганно зажала себе рот и спряталась пониже, в страхе, что её смех могли услышать в зале. Ална, конечно же, тут же последовала примеру сестры.
— Давай-ка убираться отсюда, — прошептала почти неслышно Эсна. Сестрёнка кивнула, и они прежней манерой перебрались обратно на женскую сторону.
Там удача им изменила, причём изменила самым подлым образом: пока они пробирались к себе, на балкончик вздумалось выйти тёте.
— Что это такое! — в ужасе воскликнула она, увидев нарушительниц.
Эсна торопливо одёрнула юбку на место и принялась лихорадочно соображать, как выкрутиться. Тётушка, к счастью, не видела, как они лазили через фронтон, но всё же...
Пока мысли медленно ворочались в её испуганной голове, Ална успела перейти к действиям.
— Мы играем в ведьм, которые штурмуют марианскую крепость! — восторженно просветила она тётю. — Смотри, мы убили всех неприятелей силой огня и солнца! — для наглядности потрясла она своими распущенными волосами.
— Огненная госпожа, — рассмеялась тётя, — какой неприятель справится с тобой?
Ална скорчила гордую мордашку и бросилась обниматься. Ей удалось этим манёвром погасить назревающую выволочку, но тётя всё же нашла время для упрёка:
— Эсни, не стоило водить её сюда, да ещё в день, когда у нас гости.
— Простите, тётя, — послушно кивнула та и взяла сестру за руку. — Мы больше не будем.
...конечно они делали это ещё не раз; но больше не попадались.
Глава
Меж тем, день, когда Эсна должна была выбрать своего супруга, решительно приближался. После череды свиданий был день приёма подарков — женихам на нём присутствовать не полагалось, подарки они отправляли с посыльными, сперва к князю, который решал, принять ли такой дар, потом уже к невесте. Легче всего тут было номинальному жениху. Скалистый генерал отделался пышным букетом цветов: совершенно безликий и бессмысленный подарок, который, собственно, и свидетельствовал о том, что на руку невесты генерал не претендует. Владыка, как уже отмечалось, пытался было подарить ту самую вазу из лазурита, но был с гневом отвергнут, так что пришлось ему ограничиться драгоценностями. Такой подарок преподносили самые богатые и родовитые женихи, имеющие самые серьёзные намерения — ведь дар не возвращался даже в случае отказа. Сотрясающий палубу тоже сделал подарок именно такого рода. Эсна с неудовольствием отметила, что основной жених преподнёс ей браслеты — украшение, которое она не очень любила и надевала редко, — тогда как владыка прислал прекрасные серьги, причём её любимого вида, звенящие при каждом движении головы. Именно такие были на ней в день их свидания в беседке, что заставляло подозревать Грэхарда в излишней внимательности к такого рода мелочам.
Третий этап «жасминовой беседки» заключался в том, что женихам отсылались ответные дары невесты. Самый завидный дар достался, конечно, сотрясающему палубу. Большое деревянное панно, на котором Эсна лично вырезала битву при Грастыке — сражение, в котором её будущий муж особо отличился. Сама Эсна была работой крайне недовольна; у неё не хватило времени, поэтому панно, при всей грандиозности задумки, не радовало деталями, а то, что всё же было изображено, вышло отчасти неряшливым. Но, так или иначе, вопрос качества изображения здесь не играл существенной роли; важно было, что невеста сделала подарок своими руками, да ещё и обозначила внимание к героической биографии жениха.
Что касается скалистого генерала и владыки, им достались вполне безликие и скромные подарки — марципановые сладости.
И вот, пришёл черёд самого торжественного мероприятия — собственно выбора.
По традиции все жаждущие получить руку и сердце прекрасной девы собирались в доме её отца. Сюда же съезжались и родственники невесты, чтобы подчеркнуть знатность и величие рода. Признаться, стольких Кьеринов за раз Эсна не видала со дня похорон её первого супруга. Полюбоваться на попавшего в дурацкое положение владыку хотелось всем.
Тот, в самом деле, гневался так, что на него и смотреть было боязно. Как и положено жениху, разодет он был в лучший наряд, к тому же, украшенный повелительскими регалиями. Выглядело внушительно, а уж каменное лицо с выступающими желваками и мрачно горящий взгляд дополняли образ прекрасно. В самом деле, даже зубоскалящие Кьерины, разок искоса взглянув на униженного врага, избегали возвращаться к нему взглядом и предпочитали смотреть на что угодно другое.
Например, на двух других женихов. Парадная форма высшего морского чина против парадной формы армейского генерала — замечательный дуэт и прекрасная иллюстрация к давнишнему спору, чей мундир наряднее и представительнее.