Выброшенный в другой мир (СИ)
Шрифт:
— Вы в эту историю влезли уже по самые уши. Думаю, что от вашего присутствия худа не будет.
— А я? — к собственному удивлению попросила Альда.
— Вам-то зачем? Неужели из чистого любопытства? Поверьте, Альда, ничего такого особенно интересного на первом допросе не будет. А плотно с ним будут работать уже в замке герцога.
— А все-таки?
— Продолжаете настаивать? Будь по–вашему. Но если нам придется применять к нему…
— Я поняла, — поспешно сказала девушка. — В этом случае я непременно уйду. И еще, Джолин, вы сможете передать мои письма в замок герцога?
— Почту за честь оказать
Вскоре замок Ксавье стал напоминать развороченный муравейник. На первом этаже слуги спешно очищали несколько комнат от скопившегося там за долгие годы барахла и мусора, несли тюфяки и мебель. Все лошади приезжих в конюшню не влезли, и пришлось для них освобождать помещение каретной, выкатив во двор обе кареты. Джолина поместили в гостевой комнате на втором этаже, а пленнику выделили отдельную небольшую комнату с забранным решеткой окном. Сначала Джолин хотел поместить его в подвальную камеру, но переговорив с Альбертом, от этой идеи отказался. В помощь повару дополнительно выделили слугу, и сейчас они вдвоем готовили ужин для увеличившегося в числе население замка.
Альда столкнулась в коридоре с отцом и управляющим, которые обсуждали на ходу какой-то вопрос, касающийся размещения приезжих.
— Хорошо, что вы мне попались! — обрадовалась она. — Я как раз хотела с вами обсудить вопрос о нашей находке. У меня есть мысль, что со всем этим делать. Предлагаю отложить все украшения для нужд баронства, а все золото в монетах отдать на сохранение герцогу. И мы не попадаем под удар, и гарантируем безопасность клада, и герцог этими средствами сможет воспользоваться в случае необходимости. А если потребуется, думаю, мы или Алекс, когда он вырастет, сможем всегда взять в казне герцога потребную сумму. Мои алмазы там до сих пор лежат, и забрать их можно по первому требованию.
— Прекрасное предложение, — сказал Альберт. — Я вам хотел предложить то же самое. Все равно сейчас такие деньги в баронстве не нужны, а герцогу могут пригодиться. А здесь хватит и украшений. Их там не на одну сотню золотых наберется.
— Тогда давайте отберем украшения, посчитаем золото и поговорим с Джолином, — сказал барон. — Может быть, он все с собой и возьмет. А на всякий случай дадим ему в дорогу пяток своих людей, при таком грузе это точно лишним не будет.
Альберт отдал Альде ключ от библиотеки, и мужчины продолжили свое обсуждение, а баронесса побежала считать золото, прихватив в помощь подругу.
Всего получилось почти шесть тысяч динариев [23] и увесистая сумка золотых украшений. Девушки не были бы девушками, если бы в них как следует не порылись. Альда разрешила Гале забрать понравившиеся ей серьги с небольшими изумрудами, а для себя выбрала украшенный рубинами кулон.
— Если бы не мы, никто этого клада не нашел бы, — сказала она подруге. — Так что все по справедливости.
— И что теперь делать со всем этим добром? — спросила Гала.
— Украшения отнесем отцу. У него в комнате есть надежный денежный ящик. А золото отдадим на хранение герцогу. Думаю, Джолин не откажется доставить его до места.
23
Имперский динарий содержал примерно десять граммов золота, тогда как в золотой
— А что у тебя с Джолином?
— Абсолютно ничего. Были разногласия, но я его простила. Надеюсь, теперь мы друзья.
— Ну да, — не поверила подруга. — Меня от него отваживаешь, а сама лезешь целоваться.
— Нужен он мне больно! Я его в щеку поцеловала чисто по–дружески. Ты видела, какой он привез лук? Это он так передо мной извинился за одну гадость. А я тебя вовсе не зря предупреждала. Джолин неплохой человек, но ни одной смазливой рожицы пропустить не в состоянии. Причем долго его подружки не задерживаются, так что ничем хорошим для тебя знакомство с ним не кончилось бы. Ладно, хватит болтать, потащили золото.
— Значит шесть тысяч динариев, — задумчиво подвел итог отец, положив в денежный ящик драгоценности и закрывая замок. — Странно.
— А чего странно-то? — не поняла Альда.
— Ты просто не понимаешь, дочь, насколько велика эта сумма, тем более для какого-то захудалого баронства. Что-то тут не так. Не могли бароны скопить такую сумму, и на военную добычу этот клад не тянет. Какую, ты говоришь, книгу читал призрак?
— Это была не книга, а такое же видение. Когда он ушел, исчезла и книга. А на вид она такая большая в толстом кожаном переплете с медными застежками.
— Как выберу время, надо будет порыться в этой библиотеке, может и найду.
— Я уже рылась до этого, ничего интересного там нет.
— А это смотря что искать, — усмехнулся отец. — Ты наверняка искала чего-нибудь почитать на сон грядущий, вот и не нашла. Искать нужно иное. Ладно, подумаем на досуге. Сейчас должен прийти Джолин, и вместе сходим на допрос, а после надо будет озадачить его золотом.
Когда Джолин с сопровождающими его Буше вошел в допросное помещение, там все было готово. Один из его людей занял место палача, второй — писаря. Альда бросила взгляд на разложенный на столе набор крючков, пил и клещей, и ее слегка замутило.
— Это, скорее, средство давления, — заметив ее состояние, пояснил Джолин. — Надеюсь, до такого не дойдет. Мой человек кое-что может, но он не палач. Присаживайтесь здесь за ширмой. Вам тут будет все слышно, но саму видно не будет. При виде вас допрашиваемый может подумать, что мы не пойдем на крайние меры, и придется доказывать, насколько он неправ. А мне бы этого не хотелось. Вы, барон, можете садиться где вам будет удобно. Введите арестованного.
Двое стражников втащили приказчика с по–прежнему связанными за спиной руками и швырнули его на стул.
— Я вам не советую валять дурака и отпираться, милейший, — скучным голосом сказал Джолин. — В противном случае вы будете жить очень долго, но неприятно. И начнутся эти неприятности прямо сейчас. У меня нет с собой профессионала, но и этот милый человек кое-что умеет. А в замке герцога за вас возьмется барон Лишней. Наверное, слышали о таком? Вы еще здесь, а не там только потому, что моим ребятам надо перетряхнуть ваше барахло и проверить груз, а это время. Поверьте, рано или поздно вы все равно запоете. Только поздно будет петь кусок израненной плоти, который уже никто ни при каких обстоятельствах не отпустит на свободу. Да и не нужна она вам будет эта свобода. Свобода важна для человека, а не для того, что от вас останется.