Выброшенный в другой мир (СИ)

Ищенко Геннадий Владимирович

— А со мной вы тоже поздороваетесь? — вышел следом за Джоком герцог. — Мы шли к вам, Альда и стали невольными свидетелями вашей встречи. Я тоже хочу выразить вам свое сочувствие. Рон Буше был настоящим человеком и прекрасным отцом. Нам всем его будет не хватать.

— Здравствуйте, милорд, — ответила Альда, машинально поправляя прическу. — Спасибо за сочувствие. Вы тоже потеряли всю семью и знаете, о чем говорите.

— Альда, нам надо поговорить, а до кабинета герцога далеко, как и до моей комнаты. Может быть, ты ненадолго пустишь нас к себе?

— А

я? — встряла Лани.

— А ты немедленно идешь к себе! — не допускающим возражения тоном сказал брат. — Мы будем говорить о серьезных делах, тебе этого слышать не стоит.

Герцогиня фыркнула и, задрав нос, удалилась по коридору.

— Прошу вас, — распахнула Альда незапертую дверь. — Только я сама здесь давно не была и еще не разбирала вещи.

— Ничего, — ответил ей Джок. — Слуги должны были прибрать в комнате, а вещи разложишь после нашего ухода.

Мужчины сняли обувь и прошли в комнату.

— Можно присесть на кровать Алекса?

— Конечно, садитесь.

— Присядьте сами, Альда, — попросил герцог. — А то мы сидим, а вы стоите навытяжку, как новобранец. Как-то неудобно, да и устали вы сильно. Вот и отлично. А теперь, прежде чем мы будем говорить о ваших делах, разрешите попросить у вас прощение за мое неподобающее поведение в тот вечер, когда я вас отругал. Это очень плохо, когда прикрывая свои собственные слабости и недостатки, мы обижаем близких людей. Раньше за мной такого не водилось.

Герцог поднял руку, призывая всех к молчанию. В наступившей тишине за дверью стало слышно чье-то тихое, взволнованное сопение. Тихонько прокравшись на цыпочках, он резко, но недалеко толкнул дверь, а потом распахнул ее совсем. В коридоре, держась рукой за лоб, на попе сидела Лани и с возмущением смотрела на брата.

— Мало того, что не разрешил присутствовать, так еще и послушать не даешь! Зачем ты меня дверью стукнул? Ты знаешь кто? — она замолчала, не сумев подобрать нужное слово, или не решаясь произнести его при посторонних. — Я только за тебя порадовалась, а ты драться! Теперь, наверное, шишка будет.

Альда обогнула герцога и помогла Лани подняться.

— Иди быстрее к себе и приложи что-нибудь холодное. Тогда все пройдет. А если будешь сейчас ругаться с братом, то завтра такой рог вырастет, что на завтрак точно не выйдешь.

Лани обдала брата презрительным взглядом и удалилась на этот раз окончательно.

— Я не договорил, — продолжил герцог, закрыв дверь и усаживаясь рядом с Джоком на кровать. — Я тогда дал вам понять, что вы можете рассчитывать на близкие и доверительные отношения, а потом сам же и оттолкнул. Вы ведь тогда сильно обиделись, правда?

— Обиделась, — не стала скрывать Альда.

— А я еще и Лани запретил с вами дружить. Я думаю, вы догадались о причинах моего поведения? — он вопросительно посмотрел на девушку, и она, залившись краской, отвела взгляд.

— Значит, догадались, или кто-нибудь просветил. Мне тут сказали, что о наших с вами якобы отношениях весь город говорит.

— Милорд, я таких слухов не распускала!

— Перестаньте, Альда, какой я вам милорд? Называйте

меня Сергом. И ты тоже Джок при ней можешь забыть про условности. Вы не бойтесь, Альда, я скорее дам отрубить себе руку, чем обижу вас еще раз. А сейчас отставим пока этот разговор и начнем следующий. Вы, наверное, думали, как может измениться ваше положение со смертью отца? Так вот, опекуном Алекса вам не быть. Мы все сделаем по–другому. Вы официально усыновляете Алекса, который принимает ваш род, сохраняя при этом право на родовое владение Ксавье. Для этого я снимаю с вашего рода все обвинения в мятеже и жалую вам баронство Ксавье на вечное владение. Конечно, владеть вы им сможете только до совершеннолетия сына, но и после сохраните право на титул, как и другие ваши дети помимо Алекса. Такое вас устроит?

Она не могла сказать ни слова, только кивнула головой.

— Вот и хорошо. Теперь по поводу имперского золота. Вы с отцом и шевалье Газлом нашли идеальное прикрытие находке в подвалах вашего замка, так что никаких проблем с королем лично я не вижу. Золотом мне с ним придется поделиться, но это тоже может пойти на пользу. У меня не со всеми представителями высшего дворянства хорошие отношения, так что ваша находка очень кстати. Возвращение тел основателей многих сильных родов королевства и родового оружия и регалий — это не шутка. Готовьтесь вместе с шевалье Газлом принять подобающую вам часть славы и благодарность его величества.

— А этого лучше не надо, — решительно возразила Альда.

— Но почему?

— Есть у нас в баронстве один отшельник, который исцеляет наложением рук, правит дикими зверями и может заглядывать в будущее. По моей просьбе мы с ним заглянули в мое. И увиденное мне не понравилось.

— И что именно вы там увидели?

— Нас с вами, — краснея, сказала Альда. — В большом зале, где шел бал. Зар сказал, что это королевский зал в столице.

— И это вам не понравилось? — со странным выражением спросил герцог.

— Не в этом дело, — быстро сказала Альда. — Вы подвели меня к королю, видимо, чтобы представить. Так вот, мне не понравилось, как на меня смотрел король. Нет у меня никакого желания становиться королевой.

— С королем рядом кто-нибудь был?

— Какая-то девушка лет семнадцати с небольшой короной, славная. Я думаю, что это была его сестра. Еще была женщина лет под сорок. Короны на ней не было, но все волосы покрывали жемчуга.

— Мать короля, — сказал герцог. — А как такое воспринял я?

— Вы сильно побледнели, — ответила она, отвернувшись, чтобы скрыть почему-то набежавшие на глаза слезы.

— Я слышал, что такие старцы есть в Барни, но не предполагал, что такой же обитает у меня под боком.

— Он сказал, что мало кто из людей ему интересен. Мной он заинтересовался. Оказывается, он видел и вас, милорд, и тоже признал интересным.

— Почему, интересно?

— Он сказал, но я не знаю, могу ли об этом говорить в присутствие других.

— Выйди, пожалуйста, ненадолго, — приказал герцог Джоку. — И, Альда, я же попросил называть меня по имени.