Выброшенный в другой мир
Шрифт:
– Хорошо посидели, – вздохнула Лани, поднимаясь. – Пора на обед.
Обед был точной копией завтрака, за исключением того, что Альду никто не просил ничего рассказать, и она, хорошо наевшись, отправилась к себе: надо было решить, что делать с костюмом. Ее любимый и единственный костюм для верховой езды, исправно послуживший и в охотничьих вылазках, и в последнем путешествии, стал тесноват, сильно потерся и так изгваздался в зелени, что слугам его не удалось полностью очистить. А в одном месте на колене замша даже немного продралась. Поймав пришедшую после трапезы Солу, Альда начала расспрашивать служанку о местных швеях. Оказалось, что
– Вам, госпожа, надо обратиться к мастеру, – посоветовала ей Сола. – Там какую только одежду для господ не шьют.
– Придется пока это дело отложить, – с сожалением констатировала Альда.
– Так сейчас вам костюм и не нужен, – высказалась служанка. – Какая сейчас охота? Разве что зимой, как похолодает, у нас охотятся на оленей. Да и для конных прогулок погода не самая лучшая. А если так уж хочется, то в замке и дамские седла есть, а платья у вас подходящие имеются.
Альда только рукой махнула: не станешь же объяснять служанке, что костюм ей нужен не для охоты. Ученная жизнью девушка предпочитала иметь подходящую одежду, в которой можно было бы в любой момент собраться в дорогу. Это сейчас все вроде потихоньку налаживается, что может случиться завтра, не скажут и боги. Отложив решение вопроса с одеждой, она отправилась в лазарет.
Отец спал, а Алексу опять стало хуже, и с ним рядом находилась сиделка. Альда отпустила ее и провела с мальчиком пару часов, меняя ему компрессы. Один раз он пришел в себя, узнал ее и сильно обрадовался.
«Что же это такое, – в смятении думала девушка. – Ведь он же меня по-настоящему любит! Да и для меня он уже не чужой мальчишка. Ничем хорошим такое не кончится».
В это же самое время в своем кабинете Джок принимал одного из своих подчиненных, который сегодня утром вместе с конным отрядом был направлен к указанному Альдой месту трагедии.
– Все, как и говорила девушка, – докладывал он. – Прямо на дороге нашли тела баронессы и шестерых мертвых разбойников. Четверо убиты стрелами, двоих убили кинжалами, видимо, метнув их с лошади. Клинки так и остались в трупах, как и стрелы. У девушки просто не было времени их собирать. Немного поодаль нашли и поляну с домами разбойников и их телами. Всего двенадцать человек. На краю поляны две могилы. Мы их разрыли и извлекли тела. Барон убит ударом в голову, а у шевалье голова отрублена мечом. Оружие собрали, дома сожгли. Тела благородных доставили в баронство Ксавье. И вот тут началось самое интересное. Старый барон очень неумело изображал горе. Судя по всему, смерть сына и невестки не была для него неожиданностью. Он был больше опечален смертью своего приятеля шевалье Ренара. Если учесть сведения о постоянных размолвках Ленара Ксавье с отцом из-за жены, это наводит на интересные мысли. Мне кажется, что старик с помощью старого приятеля подстроил нападение разбойников на семью собственного сына. Разбойники взяли деньги и выполнили заказ, но и одного из заказчиков угрохали. И я их понимаю, отпускать живым человека, который знает место их лагеря, очень рискованно. Большой соблазн натравить на них стражу. При таких облавах живых разбойников, как правило, не остается, а барону гораздо спокойнее спрятать концы в воду, убрав исполнителей.
– А как он отнесся к известию, что малыш выжил?
– Мне кажется, что не смог скрыть неудовольствия. Естественно, потребовал привезти
– Ребенка отдавать пока не будем, даже если выздоровеет, тем более, что он прикипел к нашей гостье. А у деда он или снова заболеет, или случиться какой-нибудь несчастный случай. Есть мысли, для чего ему все это понадобилось?
– Женой барона была Алисия Ксавье, в девичестве дочь барона Кошера. По слухам лет тридцать назад более молодой и богатый Леон Кошер отбил невесту у своего соседа Креона Ксавье. Ненависть, которую пестуют три десятка лет – чем вам не повод?
– Доказательств, конечно, никаких?
– Все проделано чисто, а наши подозрения к делу не пришьешь.
– Сколько живу, – сказал Джок, – сколько человеческой глупости, жадности, тщеславия и ненависти прошло мимо меня, а все равно не устаю удивляться, как подло и глупо иной раз поступают люди. Что он приобрел, уничтожив свою собственную семью? Кому отомстил, если его недруга уже даже нет на свете?
– Он отомстил его дочери, – пожал плечами подчиненный. – И он доволен, где-то даже счастлив.
– Я даю вам неделю времени, Салан. Старый барон должен умереть. Желательно это оформить как естественную смерть. Старик более чем в преклонном возрасте, а тут еще смерть семьи...
Когда Альду сменила сиделка, девушка не спеша направилась к себе. Делать было совершенно нечего. Недалеко от лестницы на второй этаж ей повстречался Джолин. Почему-то у Альды сложилось впечатление, что он ее там поджидал.
– Госпожа изволит прогуливаться? – спросил он, становясь так, чтобы перекрыть проход.
– Госпожа изволила навестить больного отца и молодого барона. Отец в тяжелом состоянии, мальчику хуже. Извините, но у меня нет никакого желания разговаривать, тем более с вами.
– Держите на меня зло за те слова?
– Зла на вас не держу, общество ваше неприятно.
– Вы всегда и со всеми так откровенны?
– Не вижу необходимости скрывать свое к вам отношение. Или вы ожидали другого? Например, что я начну с вами любезничать?
– Я многим нравлюсь и не последний человек при дворе герцога. А то, что сказал при встрече... У меня не было никаких оснований не верить графу Рабеку.
– Ах вот оно что, – задумчиво сказала Альда, внимательно рассматривая Джолина, который ждал ответа, приняв самую, по его мнению, выгодную позу. – Привыкли к женскому вниманию? Да, на вид вы очень славный. И многие на это покупаются? Хотя можете мне не отвечать. Ну что же, курицам нужен петух. Но со мной в эти игры лучше не играть. Да, я молода, но, как мне кажется, не полная дура. И положение у меня сейчас незавидное: кто его знает, что там завтра решит милорд герцог. Но ведь это еще не основание, чтобы искать покровительства человека, который тебе неприятен, да еще таким образом. Дайте пройти.
Джолин застыл столбом, и Альде пришлось его слегка оттолкнуть с дороги, чтобы подняться по лестнице.
У двери комнаты ей повстречалась Леора.
– Зайдешь ко мне? – пригласила она.
– Зайду, – ответила Альда. – Настроение паршивое и не сильно тянет общаться, но сидеть одной еще хуже.
– Что, с отцом плохо? – проницательно спросила Леора, открывая дверь в комнату.
– С мальчиком. А отец по-прежнему слаб. Но это, как говорит врач, где-то на месяц. Раньше он не встанет: рана тяжелая, да и возраст.