Вычисление Бога
Шрифт:
— Стойте где стоите, — заорал Джей-Ди через Ротунду, чей огромный диаметр отделял нашу разношёрстную группу от полицейских. — У нас заложники!
Полицейский с мегафоном был одним из вошедших, и офицер не преминул им воспользоваться.
— Мы знаем, инопланетяне не настоящие, — крикнул он. Его слова эхом отдавались под огромным куполом Ротунды. — Поднимите руки и выходите.
Джей-Ди направил на меня большой пистолет-пулемёт:
— Скажи им, кто ты.
С моими лёгкими, мне было трудно кричать, но я сложил руки рупором и постарался изо всех сил.
—
— Нам нужен безопасный отход, иначе эти двое умрут! — заорал Джей-Ди.
Двое полицейских присели на корточки за своими щитами. После непродолжительных консультаций из мегафона донеслось:
— Какие условия?
Даже я знал, что полиция лишь тянет время. Кутер посмотрел на южную лестницу, которая шла вверх, а затем на северную, которая вела как вниз, так и вверх. Должно быть, ему показалось, что он что-то увидел — может быть, мышь; в огромных, старых зданиях вроде нашего музея множество мышей. Кутер пустил пулю в основание северной лестницы. Она ударила о каменные ступени, от которой во все стороны разлетелись осколки, и…
И один осколок попал в Барбулкана, второго форхильнорца…
И из левой речевой щели Барбулкана донёсся звук вроде « Уф!», а из правой — « Хап!»
И из его ноги брызнула кровь, а пузырьковая кожа с хлопком лопнула в том месте, куда угодил каменный осколок…
И Кутер заорал: «Господи Боже!»
А Джей-Ди повернулся и крикнул: «Иисусе!»
И они оба, очевидно, осознали это одновременно: инопланетяне — не проекции; они не голограммы.
Они настоящие.
И в этот миг преступники поняли, что у них в руках самые ценные заложники в истории человечества.
Джей-Ди сделал шаг назад, оказавшись за группой; очевидно, он сообразил, что недостаточно плотно прикрывал четырёх пришельцев.
— Вы все настоящие? — спросил он.
Инопланетяне молчали. Моё сердце бешено билось. Джей-Ди направил дуло на левую ногу одного из вридов:
— Одной очереди хватит, чтобы оторвать твою ногу, — сказал он и помолчал, давая достаточно времени для того, чтобы все это уяснили. — Повторяю вопрос: вы настоящие?
— «Они» «насто» «ящие». «Мы» «все» «насто» «ящие», — сказала Холлус.
Лицо Джей-Ди осветила довольная улыбка.
— Пришельцы — не проекции! — крикнул он полицейским. — Они настоящие. У нас шестьзаложников. Я хочу, чтобы полиция отступила, все вы! При первом намёке на какой-нибудь фортель я прикончу одного из заложников — и это будет не человек.
— Вы же не хотите быть убийцами, — крикнул полицейский в мегафон.
— Я и не будуубийцей, — крикнул Джей-Ди в ответ. — Убийство — это когда убивают человека. Вы даже не сможете меня в чём-либо обвинить. А теперь отходите, и подальше — иначе эти пришельцы сдохнут.
— Одного заложника будет вполне достаточно, — крикнул тот же полицейский. — Отпусти остальных пять, и мы
Джей-Ди и Кутер переглянулись. Шесть заложников — и правдаслишком большая группа; было бы куда проще контролировать ситуацию, будь их не так много. С другой стороны, шестерых хватит, чтобы сделать из них круг с Джей-Ди и Кутером в центре; это может защитить от снайперов почти со всех сторон.
— И не надейтесь, — прокричал Джей-Ди. — Вы, парни, вы же что-то вроде группы спецназа? Значит, вы должны были приехать сюда в микроавтобусе или грузовике. Мы хотим, чтобы вы отступили подальше от музея, оставили нам машину с работающим мотором и ключами в замке зажигания. Мы поедем в аэропорт, взяв с собой столько инопланетян, сколько поместится, и нам нужен будет самолёт, чтобы отвезти нас… — на этих словах он споткнулся, — …отвезти нас куда мы решим.
— Мы не можем на это пойти, — крикнул полицейский в мегафон.
Джей-Ди еле заметно пожал плечами:
— Через шестьдесят секунд я прикончу одного из заложников, если к тому времени вы ещё будете здесь, — крикнул он и повернулся к напарнику с «ёжиком». — Кутер?
Тот кивнул, посмотрел на часы и начал отсчёт:
— Шестьдесят. Пятьдесят девять. Пятьдесят восемь.
Офицер с мегафоном повернулся и заговорил с кем-то, кто стоял за ним. Я видел, что он указывает куда-то рукой, скорее всего, давая направление, в котором его группе надо отходить.
— Пятьдесят шесть. Пятьдесят пять. Пятьдесят четыре.
Стебельковые глаза Холлус прекратили сходиться-расходиться, застыв на максимальном удалении друг от друга. Мне уже доводилось такое видеть, когда она слышала что-то интересное. Чем бы это ни было, пока что я не слышал ничего.
— Пятьдесят два. Пятьдесят один. Пятьдесят.
Сейчас полицейские начали отступать через стеклянные двери, но делали это с явной неохотой. Тот, с микрофоном, заговорил снова:
— Ладно, хорошо, — сказал он. — Хорошо, мы отступаем.
Его усиленный голос эхом отдавался в Ротунде.
— Мы уже отходим.
Мне казалось, что он говорит слишком много, но…
Но тут я услышал тот звук, который поймала Холлус: слабое гудение. Лифт слева от нас спускался по шахте; кто-то вызвал его на уровень ниже. Полицейский с мегафоном намеренно пытался заглушить звук механизма.
— Сорок один. Сорок. Тридцать девять.
Кто бы ни собирался оказаться в кабине, это чистое самоубийство, подумал я; Джей-Ди расстреляет его, как только двери начнут расходиться.
— Тридцать один. Тридцать. Двадцать девять.
— Мы уходим, — крикнул коп, — отступаем!
Сейчас лифт ехал вверх. Над дверью находился ряд квадратных световых индикаторов — Ц, 1, 2, 3, — указывающих текущее положение кабины. Я набрался смелости бросить на них взгляд. Как раз погасла «1» и, мгновением позже, загорелась цифра «2». Отлично! Кто бы ни был в лифте, должно быть, он знал о балконах на втором этаже музея, с которых открывался вид на Ротунду. Или, быть может, об этом рассказал тот же охранник КМО, который впустил полицию.